(Веллет) - На кресте рука (СИ)

class="book">— А почему мы должны читать?

Взгляд пленника заметался, а потом остановился где-то за спиной герцога де Гривуа. Анри, даже не оглядываясь, догадался, что Доминик не пожелал оставаться в стороне. И шлем, конечно, не надел.

— Вы — защитники вашего бога, — воздел руки неверный, потрясая смятой бумагой. — Вы ведь идете защищать ваши святыни, не так ли? Так почему вы не чтите начертанное слово, почему убиваете, не пожелав выслушать?

Герцог де Гривуа уже понял, что имеет дело с кем-то очень начитанным — ни один из встреченных им в жизни неверных и знать не хотел об истинной вере, а этот говорил так, словно был готов признать, что и Аллах, и Господь имеют право на существование. То есть запутался.

Воины загомонили. Схватка кончилась победой, и им уже явно хотелось получить с этого законный навар — то есть распотрошить арбу, приплюсовать нажитое к ранее добытому, а также отдохнуть и напиться. Хотя бы водой, а если повезет — то и кровью Христа.

Герцог огляделся… И принял решение. Он не зря считался одним из лучших предводителей: сразу понял, как угодить всем.

— Так или иначе, твой отряд уже уничтожен, — произнес он веско. — Ты не выживешь один, да и богатства твои тебе не нужны.

— Богатства — не мои, — сверкнул глазами пленник. — Я вез их только для того, чтобы заключить договор, в качестве дара.

Анри присвистнул и фыркнул:

— Я еще не знаю, с кем ты собрался договариваться, но это явно будет мне не по нраву, так что дар этот достанется мне. В качестве оплаты твоей жалкой жизни. Ты пойдешь с нами — иного пути у тебя больше нет. Эй, ребята, забирай добро!

Теперь отряд отозвался с завидным единодушием. Поборники гроба Господня охотно взялись растаскивать и ощупывать нажитое непосильным трудом и мечом. Пленник растерянно глядел, как те вспарывают мешки, как ломают ящики, как разрывают дорогие ткани…

— Не смотри, — мягко и ровно предложил пленнику Доминик. — Ты все равно не волен изменить этого. Каждому Бог дает испытания по силе… Я встану на твою защиту, если ты расскажешь, куда и зачем вез свои дары.

Пленник посмотрел мрачно и не ответил. Впрочем, не стал и сопротивляться, когда по кивку герцога к нему с трех сторон подобрались воодушевленные воины с крестами на спинах. Неверный позволил обмотать свои запястья жесткой веревкой и послушно пошел, куда потащили, хотя даже сам Анри отметил грубость своих воинов и желание уязвить — те словно бы случайно норовили ткнуть или ударить…

Бумага упала на песок, и Доминик поспешно спрыгнул с коня, торопясь подобрать ее, пока не отнесло ветром.

— Что там? — заинтересованно выкрикнул де Гривуа, придержав коня, оставшегося без седока, за поводья.

Диакон вчитался в письмо на ходу, и лицо его приобретало с каждым шагом все более недоуменное выражение. Взгляд его метнулся к низу измятого листа, где явно стояли печать и подпись. Священник приблизился к герцогу и проговорил довольно тихо:

— В бумаге говорится, что Саладин надеется на мир.

— Вот как? — бровь де Гривуа взметнулась вверх, но под шлемом этого видно не было. — И кому же адресовано послание?

— Оно адресовано любому, кто прочтет, но… — Доминик явно задумался. — Но я думаю, что рассчитано оно на кого-то определенного, кому предназначались дары. И вот что странно, мой дорогой друг… В нем ведется речь об английских притязаниях, но написано оно… на французском.

Герцог невольно метнул осторожный взгляд по сторонам, убеждаясь, что воины заняты добром, и понизил голос:

— Может, это оттого, что король Ричард скверно владеет английским?

— Может, — суховато произнес Доминик. — А может, Саладин слишком хорошо рассчитал, кто попадется этому каравану на пути.

— Нам следует отвезти неверного королю Филиппу, — сразу принял решение герцог. — Он будет благодарен, если мы доставим такие интересные сведения о короле Ричарде.

— Нам следует быть втрое осторожнее, — не согласился Доминик. — Я не верю пленнику. Помнишь ли? «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить».

— Помню, — буркнул Анри, хотя, конечно, не помнил.

Однако доверием он не страдал, а вот

--">