Яна Джин - Неизбежное

Яна Джин Неизбежное

1. О ВРЕМЕНИ И УТРАТАХ

Каким бы словом то ни назвать, — «время», «утраты», «воспоминания», «помышления», «страхи», — оно и определяет наше существование. Все мы — итог наших же утрат и страхов; все мы являемся тем, что остаётся в нас при прохождении сквозь время и до сретения с собственными душами, когда мы покидаем плоть и приобщаемся к небытию. Никто, впрочем, не выразился лучше Толстого: вопреки впечатлению, будто жизнь человека — это прохождение времени через него, время недвижно; проходит человек. Время есть синоним смерти, конца, неприсутствия, — и каждый налаживает с ним собственную, интимную, связь. Именно при её налаживании мы и пребываем в полном одиночестве; именно в этом процессе каждому и дано застолбить для себя свою подлинную сущность. В нём и пытаемся мы высвободиться из тисков нашего собственного существования, — как в нём же мы и усматриваем возможность спасения. Во всём остальном приходится иметь дело не с собой, — с иными людьми. Всё остальное обусловлено не нами, а потому заменимо. Если мы научимся любить Время и то, что оно с нами проделывает, — нам дано обрести и мир. Если же нет, — придётся жить в постоянных терзаниях и страхах. Из чего и рождаются стихи…

РАВНОДУШИЕ

Я научилась мудро, просто жить.

(А. Ахматова)

Осталось умереть отныне для

минувшего и будущего дня,

в котором ты сидишь и видишь — стиль

мебели не изменился: пыль;

и чувствуешь, что мозга вещество

черствеет, как вчерашний хлеб.

И сердце не боится ничего.

(Пер. Вл. Гандельсман)

ОБ УТРАТЕ

Искусство утраты постигнуть нетрудно.

(Элизабет Бишоп)

Ну и что из того, если всё, что осталось, —

онемевший язык и мгновенья бессвязные?

Если вся твоя жизнь, увы, оказалась —

как рентгеновский кадр с никотинными язвами?

Если сердце в рубцах,

если мозг затянуло глухою засохшею коркой?

Если есть только страх,

что ты обернулась стозевною жабой всезоркой?

Ну и что из того?

Ну и что из того, что живешь, кaк бобыль,

и что не с кем делиться и чаем?

И что небыль, что быль, — всё лишь пыль и ковыль

на дороге к отчаянью?

И что нечем любить, и что незачем быть,

если ночь убиваешь с двуногими,

а наутро не знаешь — куда же их сбыть

и забыть между многими?

Ну и что из того?

Ну и что из того, если соль на губе?

Несолёной слезы не бывает.

Ну и что — если боль? Боль напомнит тебе —

что жива ты… Пребываешь.

Ну и что из того, если дня одного

не проходит без поражения?

Если что и пугает, — то сердце, его

несдающееся биение…

(Пер. Н. Джин)

РУИНЫ

И все вы пребудете в одиночестве

(Евангелие от Фомы)

Родиться, скажем, в пятом веке до Христа…

Не на большой земле, а в Малой, скажем, Азии.

На острове. Среди того, что неспроста

зовём сей час руинами: о связи

с часами теми нам не красота

навеет мысль, а то, что нет креста,

но есть разбой и что при первой же оказии

казнят царя. Что бог однообразия

в глазницах чайки вьёт вороний глаз…

Родиться в пятом до рождения Христа…

Не посреди земли, а на краю, у моря

Мёртвого или — на тех же широтах —

живого, Красного. Прекрасно: жить

и ждать пришельца из соседнего простора,

идущего Спасенье предложить, —

и по утрам у листьев эвкалипта

с седой росой пытаться выпытать

когда же он придёт. Хотя заранее

известно, что не он, а — белой тканью

обмотанные мужики в дурном поту

нагрянут. Вы измените мечту:

моленье ваше о Спасении

истлеет в просьбу о прохладном дуновении

среди невыносимо душной ночи,

которой нет исхода…

Многоточие…

из двадцати пяти истлевших звёзд за облаками:

из двадцати — истлевших по рождению Христа,

и остальных пяти — за «до рождения» лета…

Две тыщи лет без Обещавшего Спасенье.

Две тыщи лет исхода связи меж словами.

Исхода слов. Из слов — --">