Фредерик Браун , Бертрам Чандлер , Роберт Франклин Янг , Пол Уильям Андерсон , Зенна Хендерсон , Альфред Элтон Ван Вогт , Кордвейнер Смит , Дж Т Макинтош , Вильям В Стюарт , Элджис Бадрис , Дж Ф Бон - Вершина

Вершина

Сборник американской фантастики

Зенна Хендерсон Цена вещей

Виат едва доплелся до поселка из лагеря пришельцев. Хохолок его был вырван, с куртки исчезло дэви, из разорванного рта сочилась кровь. Глаза его были совершенно пусты. Он просидел целый день на солнцепеке в центре поселка, глядя куда-то вдаль сквозь любопытных детей, которые, обступив его, наперебой о чем-то спрашивали своими пронзительными голосами.

Когда на Виата пала тень надвигающегося вечера, он, с трудом поднявшись на ноги, прошел два шага и рухнул замертво.

Потом пришла его мать. Идти ей было недалеко — скорчившееся в пыли тело лежало совсем рядом с ее домом. Она приколола к обрывкам куртки киом и тем самым подтвердила смерть сына. Это был киом, который она сама придумала и сделала в тот день, когда родился Виат. Родился, чтобы затем умереть.

Ее сын не успел еще никому отдать свое сердце, поэтому киом прикрепляла к его груди единственная дорогая для покойника женщина — его мать. Мать проводила сына в последнюю дорогу, оставив гореть пелу в центре киома, потому что Виат ушел, оставив о себе добрую память среди соплеменников и любовь в сердце матери. А тем, кто оставляет после себя любовь, освещает дорогу в Мир ушедших тусклый свет пелу. И если не прикрепить к груде умершего киом, он будет вечно блуждать по этой дороге наощупь и никогда не попадет в тот таинственный Мир, который ожидает каждого.

Только потому мать вначале приколола киом и лишь затем оплакала тело сына.

После того, как тело Виата было предано земле, собралась небольшая толпа поселенцев. Подставив спины лучам восходящего солнца, они замерли, думая о том, что же им готовит грядущий день. Когда же солнце прошло середину небосклона и начало светить им в лицо, поселенцы разом заговорили, прикрываясь ладонями от слепящего света.

— Пришельцы причинили нам зло! — первым воскликнул Доби, хлопнув обеими ладонями перед собой и подняв густой клуб пыли. — Из-за них не стало Виата! Он не вернулся из их лагеря. Пришло лишь его тело, которое дышало до тех пор, пока не поняло, что душа в него уже не вернется…

— Пришельцы пришли к нам с миром, — перебил Деси, — они даже посадили свой корабль на пустыре, чтобы не повредить наши посевы. Не нужно их бояться. — Деси мечтательно посмотрел на небо, оживляя в памяти тот миг, когда оттуда, с небес, спустился странный аппарат с не менее странными существами. — Не стоит, наверное, переносить место нашего поселка из-за них. Они не сделают нам зла.

— Да! — кивнул Доби. — Они не хотят нам зла. Но дыхание их ядовито для нас. И те беззвучные мухи, которые вылетают из их ладоней, приносят нам смерть! Лучше, если мы навсегда уйдем отсюда. И пусть пришельцы никогда не смогут нас найти!

— Но мы их совсем не знаем! — пронзительно закричал Деси, хохолок его вздыбился, словно от сильного порыва ветра. — Глупо не общаться с ними! Они принесут нам дары.

— Тот, кто приносит дары, обязательно чего-то просит взамен! Мы не можем отдавать жизнь наших юношей за один лишь взгляд на пришельца. — Доби в раздумьи пропускал между пальцев серую пыль и глядел, как ее относит вдаль внезапно поднявшийся ветер. Точно так же сегодня был унесен туда, откуда еще никто не возвратился, прах Виата.

— Но постойте, — раздался звонкий голосок Вети. Ее голубой хохолок весь напрягся от волнения. — Они знают то, чего не знаем мы. Нам не удавалось подниматься на небеса и потом возвращаться обратно!

— Да, и сто раз да! — воскликнул Деси, пожирая глазами Вети, державшую, в знак искренности своих слов, руку у самого сердца. — Они много знают, у них есть дары для нас!

— Знания — единственный дар, которого не стоит опасаться, — проговорил Тэфу своим низким голосом. — Но дары в их руках подобны яду, от которого мы оцепенеем. Их дары свяжут нас по рукам и ногам. Это говорю я, Тэфу!

— Старо как мир, — снова закричал Деси, — как тот старый мир, который вот-вот развалится, Придут новые времена!

— Хорошие слова, — кивнул своим полинявшим от времени хохолком старый Доби, — если только эти слова — камень, а не легкая пыль, которая улетает туда, куда --">