Иван Дончевич - Коллекционер насекомых

время мы пробирались сквозь чащу, нагнув головы, затем, раскрасневшиеся, вышли на лужайку. Лужайка была прекрасная — тенистая, поросшая мягкой шелковистой травой, которая так и называлась «шелковая». Девушка бросила сумочку и села.

— Разве здесь не чудесно? — спросила она, вытирая пот с лоснящегося веснушчатого лица.

— Чудесно, — ответил я.

— Можно подумать, я знаю тут каждый куст, не так ли? — продолжала она, заметив мой внимательный взгляд — я уставился на слинявшую от дождя подозрительную коробочку, измятую бумажку, кусок шпагата и еще кое-какие вещицы, которые люди обычно оставляют после себя.— Но это неправда, я здесь никогда не бывала,— сказала она, повысив голос,— просто я люблю природу и потому так хорошо ориентируюсь. А здесь я никогда не была, честное слово!

Почему я не должен верить, если она так говорит? Иначе в самом деле можно было бы подумать, что в этом лежбище она уже бывала… Ирена смотрела на меня снизу. Ее насмешливый и дерзкий взгляд словно говорил: вот тебе случай, о каком можно только мечтать, поглядим, красавчик, чего ты стоишь… Таковы женщины! Между прочим, о них и в Библии имеется определенное высказывание, однако, вопреки этому высказыванию, мое сердце бьется намного живее, когда я с Иреной, и я готов верить, что все, написанное в Библии, к ней не относится.

— Садитесь, — сказала она, продолжая смотреть на меня дерзко и насмешливо.

Я сел поодаль.

— Садитесь сюда,— она указала место рядом с собой, — и расскажите что-нибудь. Вчера вы были совсем не в форме.

Не надо было смеяться надо мной. К тому же не надо было сажать меня так близко. Я начал говорить, но у меня ничегошеньки не получалось. Я что-то бессвязно, бормотал об астрологии, но сразу понял, что эта тема ее не интересует. Тогда я стал рассказывать о насекомых, об их видах, о своей коллекции. Она широко раскрыла глаза, но только на секунду, затем сжала колени, положила на них подбородок и снова стала дерзко и насмешливо щуриться. Немного погодя Ирена улеглась на спину и зарыла пальцы в волосы. Что было делать? Голова кружилась страшно. «Ну зачем, — думал я, взывая к последним крохам сознания, — зачем она посадила меня так близко?..» Моя голова совсем пошла кругом.

— А, браво! — воскликнула Ирена, мягко отстраняя мою руку, когда она в конце концов немного расхрабрилась и легла на ее колено.— Да, я совсем забыла, ведь сегодня у вас было заседание. Ну так как же, получила я фигу?

— Эти ничтожества,— проговорил я как бы мимоходом, словно не желая, чтобы в эту минуту меня что-либо отвлекало от начатой игры,

— Получила я фигу или нет? — упрямо допытывалась Ирена, все решительнее отталкивая мою руку, действующую все смелее.— Я хочу знать! Получила я все-таки фигу или нет?

— Это скоты, которым…

— Так я и знала! — воскликнула она и села.

И когда я совсем потерял голову, когда попытался ее обнять, стал искать ее губы, бормоча слова, которые никогда в жизни не решился бы повторить, она резко отпихнула меня и вскочила на ноги. Я был страшно изумлен, я был оскорблен до глубины души, как собака, ни с того ни с сего получившая пинок ногой.

— Ах, вот как! — шипела Ирена, яростно отряхивая колючки, налипшие на платье в крапинку, — Ах, вот как! Хорошо же вы со мной обошлись, господа-товарищи! Великолепно! — Мне показалось, от нее дым повалил от ярости. — Здорово вы меня провели, ей-богу, здорово!

Под резкими ударами юбка ее подлетала до головы, и девушка без стеснения демонстрировала свои ноги до самого живота (богом клянусь, это были дивные ноги).

Дурацкое положение. Но, возможно, еще не все погибло.

— Ирена,— заскулил я, облизывая мокрые губы, — Ирена, да я… ну конечно же… и все-таки…

— Что вы? — уставилась она на меня. — Что вы, хотела бы я знать, себе позволяете! Что это за поведение! Поглядите на него, ради бога, товарищ по работе называется! Похлопотать, когда надо, так его нет, а здесь… — Только тут она догадалась опустить платье и стиснуть колени. — Тьфу! Просто срам!

— Ирена…

— Заткнись! — выкрикнула она и продолжала с отвращением: — Плешивый, заплесневел весь, а поглядите-ка на старого черта! Поглядите, пожалуйста! Я ему в дочки гожусь, а он распалился, как козел! Позор! Тьфу!

Я смотрел на нее как безумный.

— Подумать только! Красавец какой, силач! Ну прямо легендарный герой! Великий Сулейман! Ха! Клоп вонючий! Давай сматывайся отсюда, уродина старая, пока я тебя… — Она, видно, --">