Юрий Александрович Фанкин - Западня

Сергея - он отскочил в сторону и, досадливо глядя вверх, вытер влагу за шиворотом. Но у него не было мысли, что это леший подшутил над ним. И даже тогда, когда в нескольких метрах рухнула гиблая, с отставшей корой, сосна, он не испугался, не вздрогнул, а продолжал идти, как шёл, приглядываясь к подсыхающим на солнце мхам.

Тогда леший решил использовать излюбленное средство - сбить упрямого грибника с пути, покружить как следует по лесу, но теперь ориентиром у Сергея была не лесная извивчивая дорога, а надёжный диск солнца в продувных кронах, и леший, поманив Сергея в чащобу листочками, которые при беглом взгляде можно было принять за грибы, потолкав его под видом налётного ветра в спину, понял тщету своих усилий и, по-мальчишески свистнув, отстал.

Корзина быстро наполнялась.

“Половину продам! - кроил планы Сергей. - А половину на жарёху!..”

На заваленной листопадом тропке он обнаружил цветастую кочку, которая была по-особому приземиста и округла.

“Неужели боровик?” - ёкнуло сердце.

Он осторожно ширкнул носком сапога и увидел серые иглы. Ёжик, защищаясь, выгнулся, потом распрямился и, вороша опадь, побежал по дорожке. Сергей, торопя ежа, потопал ногами и, чтобы не мешать зверюшке, свернул в другую сторону…

Грибы продолжали попадаться. Теперь Сергей с особой осторожностью, экономя место, раскладывал добычу в заметно потяжелевшей плетёнке, и у него даже мелькнула мысль “нарастить” корзину - это можно было сделать за счёт наломанных прутьев, - но Сергею не хотелось жадничать.

На спине у него висел выгоревший до бесцветья рюкзачок, но он не собирался перекладывать туда хоть малую часть грибов: рюкзачок предназначался для другого…

Есть пока не хотелось, и всё же Сергей, сообразуясь со временем, решил перекусить. Изловчившись, он стянул со спины жёсткий рюкзак, выложил на просторный дубовый пенёк хлеб, варёные яйца, плавленый сырок “Дружба”, луковицу, коробок с солью, поставил пластиковую бутылку с простой водой. Прежде чем приступить к еде, вытащил рваную пачку “Примы” и, вглядываясь в рябь падающих листьев, задумчиво закурил.

В лесу ему было всегда хорошо, спокойно, и, наверное, дело было не только в том, что лес будил отрадные воспоминания деревенского детства, - здесь, среди заядлых грибников, он был равным среди равных, никто не обращал внимания на его поношенную одёжку, и люди, встречаясь, смотрели не на его испитое, часто небритое лицо, а на тяжёлую, уёмистую корзину.

Солнце светило прямо в спину, от прорезиненного плаща шёл лёгкий парок. От уютного, пристального тепла Сергея повело в дрёму…

“Вот бы уснуть сейчас, а проснуться весною, - думал он. - Нет, пожалуй, лучше в июне, когда пойдут “колосовики”…”

И, усмехнувшись собственным мыслям, даже позавидовал лесному ёжику.

Стряхнув с себя сонливость, Сергей немного поел, вспомнил про свой заводской “тормозок” - тот был получше, посытнее, - и, убрав остатки еды в рюкзак, по-звериному принюхался к ядрёному, прочищающему ноздри запаху…

Подумалось:

“Вроде мочёными яблоками пахнет!..”

Помечталось:

“Вот бы парочку бочковых…”

И сразу на ум пришла знакомая деревня:

“Неужто никто не мочит? Разучились…”

После отдыха - так почти всегда кажется - корзина с грибами ещё больше потяжелела, Сергей наклонил плетёнку, потрогал ребристое дно: мокровато, но, если аккуратно нести, можно и не замочить подтаявшими грибами плащ. За качество собранных “рядовок”, особенно “серух”, он нисколько не переживал: даже промороженные до сердцевины, они легко отходили в тепле, сохраняя обычный вкус и товарную форму - эти осенние грибы своей живучестью напоминали Сергею расплодившихся в последнее время хищных рыб - ротанов, которые зимой, на мелководье баклуш, врастали вместе с камышами в лёд, но, вытаяв по весне, обретали былую подвижность.

Чтобы не смущать себя дальнейшими поисками, Сергей решил возвращаться по старой дороге, но, удивительное дело, грибы продолжали попадаться на прежних проверенных обочинах. Он вынужденно наклонялся, старался срезать только шляпки.

“Словно приманивают…” - подумал Сергей.

А осенний лес, словно предчувствуя беду, продолжал придерживать своего верного охотника нехитрыми дарами.

3

Как обычно, он возвращался из леса деревенскими огородами. Матёрые, ещё не обронившие семена бурьяны подсохли и уже не мочили ни подол плаща, ни заправленные в сапоги --">