Вадим Габриэлевич Шершеневич - Carmina

сорочка,

Брови – будто паруса.

Раз забрел я к ним в избу,

Проклинал тогда судьбу:

Еле от нее ушел,

Еле вышел в чистый дол.

…Ну, а с той поры грущу,

Терем золотой ищу.

Больно девка хороша:

Голос – словно звон в часовне,

Стосковалася душа

По красавице поповне.

Верлиока

Вышел с поля Верлиока,

Одноглазый и высокой,

Об одной большой ноге

В деревянном сапоге;

Длинный нос висит крючком,

Борода торчит клочком,

На затылке пук щетины,

Ус один – да в пол аршина.

Хворостиной подпирается,

Страшной рожей ухмыляется,

Нежится в осеннем холоде,

Жрет малину, травы, желуди,

Коли голубь спит на желобе,

Лопает с охотой голубя.

Чуть кого завидит в ночь,

Не стерпеть ему, невмочь,

Чтоб бока не поломать:

Хочет дружбу показать.

Треплет старого и малого

И тихоню и удалого,

Всех-то должен перетрогать,

Всем пролить на брови деготь.

Забияка, дрянь, шутник,

Верлиока, черт, старик.

Только как-то лег на мох,

Призадумался не весел,

Руки-крюки на бок свесил –

Да со злобы и подох.

Я его-то не видал,

Ну, а дед мой – тот встречал

Хоть не сам, а так – слыхал,

Как он барина задрал.

Весенняя

Али девушке неможется?

Пригорюнилась в хоромах

И печалится, тревожится

И рыдает в вешних дремах.

Что-то грустно в сердце девичьем,

В сад не кинет Млада взгляда.

Иль за мной – твоим царевичем –

Стосковалась люба Млада?

Выйди в садик в день лазоревый,

Слышишь в вишне песню птичью?

Ветерочек! Раззадоривай,

Расплетай косу девичью!

Заблестит, как розан, взор ее,

Сад улыбчив золотой,

А из сада – по задвориям –

Недалече в терем мой.

Приоткрыта в сад ограда,

Распахнул я двери в сени.

Ты не знаешь разве, Млада,

Что я жду тебя, весенний?

…Бабочку ль золотокрылую

Внес в хоромы ветерок?

Или сердце деву милую

В мой хрустальный теремок?

Утренняя

В сердце девьем, в сердце девьем

Ласки, что росы студеной

По серебряным деревьям,

В мураве зеленой.

Словно солнце, обронила

Свет и золото с ресниц.

Подошла она, взманила

В поле из теплиц,

Я из сада за ограду,

Пой, весенняя свирель!

Поцелует в губы Ладу,

Ладу ласковую Лель.

Ах! По утренней росе

Лада в девичьей красе,

Словно пава, проплывает;

В длинной, золотой косе

Незабудка расцветает.

Пой же, пой, моя свирель!

Возле Лады Ладин Лель!

Печаль красной девицы

Красна девица в хоромах

Плачется: букашки,

Золотые пташки

С яблони с черемух,

Краснобрюхие жуки,

Мошки, мухи, пауки

С бриллиантовой каймой!

Собирайтесь в терем мой!

Вам не знать печали девичей

Не узнать ее вам иначе:

Моего Бову-царевича

Обратила в Змей-Горыныча

Злая бабушка-Яга,

Деревянная нога.

Как спасти его? – скажите,

Научите, помогите!

Как вернуть его домой

В золоченый терем мой?

Не страшусь дороги дальней,

Грустно мне в опочивальне!

Без царевича – одной

Мрачен терем расписной!

Горько плачет Королевна,

Красна девица – Царевна

И за нею птахи в ряд

Плачут, стонут и грустят.

Бес

Посв. Василию Князеву

Я средь леса встретил беса

В золоченых сапогах.

Свищет, что есть сил, повеса,

Папиросочка в зубах.

Краской вымазаны губы.

Ноги – палки, хвост – дуга,

В ржавчине старинной зубы.

Посеребрены рога.

«Я служил солдатом в войске,

Сам собой не дорожу:

Снимут голову – геройски

Я другую привяжу!»

От него собачий запах,

Гнусен беса едкий смех,

На больших косматых лапах

Две перчатки без прорех.

На гармонике играет.

Нервно ногу трет ногой

И фальшиво подпевает

И любуется собой.

Что же, друг! Давай попляшем!

Раз-два-три! Живей, живей!

Иль в кругу бесовском вашем

Вы чуждаетесь людей?

Полно, бес! И я такой же

Проходимец и бедняк!

Погоди! Куда? Постой же!

– Бес умчался в березняк.

Осень

Дряхлый старец по тропинке

На заре забрел в туман.

В серебристые росинки

Убрался его кафтан.

Из-за пазухи намокшей

Листья красные достал

И по зелени поблекшей

Золотое наметал.

И дары его – --">