Светлана Васильевна Кекова - Быть наготове

Светлана Кекова БЫТЬ НАГОТОВЕ

* * *

Если птица летит на свободу —

бьётся сердце у птицы внутри…

Не смотри на меня как на воду,

на меня как на пламя смотри.

Если я твои ласки приемлю —

значит, ты не боишься огня…

Не смотри на меня, как на землю,

как на воздух смотри на меня.

Волны моря — солёные глыбы,

это море бушует во мне,

и плывут разноцветные рыбы

где-то там, на большой глубине.

В дивный ад, в голубую могилу

ты нисходишь, как в призрачный сон,

чтобы соль, потерявшую силу,

взять в ладони и выбросить вон.

Складки волн, их извивы, изгибы

замирают в предсмертной тоске —

и лежат разноцветные рыбы

на камнях и на мокром песке.

* * *

Элеоноре Денисовой

В кастрюльке бедной картошка сварена,

вода в корыте для стирки вспенена.

Душа молчит, как Татьяна Ларина,

или как Анна грустит Каренина.

Глядит луна сквозь стекло оконное,

сквозь ставни домика деревенского,

а наслаждение беззаконное

царит, как крест над могилой Ленского.

О, как нам хочется жить в Обломовке,

держать в ладонях плоды антоновки,

ночами звёзды считать огромные,

входить без страха в аллеи тёмные,

не знать, что в будущем Анна Снегина

в одежду белую вновь оденется,

что охлаждённый, как ум Онегина,

напиток жизни в стакане пенится.

* * *

Не могу понять, по чьей вине я стала заклинательницей слов,

и зачем деревья, пламенея, закрывают лето на засов,

и зачем заканчивает осень на груди рубаху листьев рвать,

и зачем опять святой Амвросий созывает ангельскую рать.

Рано утром по дороге сельской дождь идёт, как много лет назад…

Как бы мне доехать до Козельска, заглянуть бы в Сергиев Посад,

помянуть там Влада и Наташу, услыхать синицы голосок

и увидеть, как из чаши в чашу погребальный сыплется песок.

Вот октябрь от холода и скуки гонит к югу роту мурашей,

ночь слепая простирает руки к освещённой стороне вещей,

тополь в одеянии богатом — словно церковь Спаса на крови,

и вздыхает на холме покатом старый вяз, взыскующий любви.

Нет любви — и смысла нет в пейзаже, и поэту не хватает сил

у истока слов стоять на страже, как стоит Архангел Михаил.

Что мне старость, поздняя расплата, молодость над пропастью во ржи,

как спасти мне атом от распада, слово — от сияния и лжи?

23 (10) октября

св. Амросия Оптинского

* * *

1. Мне сказал один таинственный человек,

что глаза души не имеют ресниц и век,

оттого — сказал он — не может уснуть душа,

и она трепещет, огнём неземным дыша.

2. Мне сказал один таинственный господин:

«Ты меня послушай и слёзы свои утри!

Тот, кто был когда-то так сильно тобой любим,

устремился с волшебной лампой в кантон Ури.

Что за жизнь в кантоне, там столько чудесных мест!

Там сидит на троне Ставрогин, сжимая крест».

3. Мне шепнул на ухо мой ангел, мой страж ночной:

«Посмотри, дома, где жила ты, стоят пусты,

а в остывшей за ночь любви,

как в золе печной,

запоздалым блеском чужие блестят кресты —

и одно распятье другой заслоняет крест…

А хозяин волшебной лампы не пьёт, не ест.

4. А хозяин лампы стыдится своих седин,

он живёт один, и зовут его Аладдин.

Он когда-то джиннов гонял, как простых ворон,

и в себе самом самозванца сажал на трон,

он любил гореть — и над пламенем руки греть,

но глаза души не хотят на него смотреть.

5. Остывает лава, как стык океанских плит,

образуя камень по имени ставролит,

в этом камне души людей и животных спят,

от воды до суши здесь мир навсегда распят,

и на этом камне стоит человек святой,

и горит огнём камень-крест под его пятой…

* * *

1

Я траву читаю, словно простую книжицу.

Костянику рву, ежевику ем,

в огороде сажаю ижицу —

вдруг да --">