Светлана Васильевна Кекова - По новым чертежам

слепые молнии землю огнём кропят,

и в святом безмолвии дети в кроватках спят.

8

Когда приходит время нам разомкнуть объятья,

святая Катерина приходит в белом платье.

В лесу пустом и голом мороз побил рябину,

смеясь, встречают дети святую Катерину.

Осины молча стынут, берёз белеют свечи,

и белый снег накинут, как шаль, на чьи-то плечи.

Пока любовь играет на дудочке старинной,

согреты наши души святою Катериной.

И мы с тобою видим — одни на свете целом,

как вновь парит над нами незримый ангел в белом,

как дорогую пряжу на белые рубахи

прядут в туманном небе невидимые пряхи,

как еле слышно тает свеча из стеарина…

святая Катерина, святая Катерина…

9

Чёрный ворон летит с вороницею,

огибая святые обители,

а в лесу над холодной криницею

голосят их слепые родители.

Если воля вручается вольному,

а врагу не прощается кровному,

как же звону звучать колокольному,

как же пению литься церковному?

В чёрном небе, усыпанном звёздами,

и в колодезных срубах бревенчатых,

и в деревьях, вороньими гнёздами

словно чёрной короной увенчанных,

до сих пор тишина монастырская

отзывается горько да солоно…

Не бессильна ли рать богатырская

против сытого чёрного ворона?

Всё, что плохо лежало, — попрятали,

всё, что чудом не продали, — пропили.

Чёрный ворон летит с воронятами

над глухими болотными топями,

над крестьянскими избами бедными,

над резными ларями купечества,

а ещё — над дубовыми, медными,

золотыми крестами Отечества…

* * *

1

Всё колеблется, тает и гаснет —

стол и стул, занавеска, окно…

Нынче хмуро, но завтра проя’снит,

ты не бойся, что будет темно.

Стала жизнь веселей и короче,

чистой правдой прикинулась ложь,

по ворсистому пологу ночи

пробегает последняя дрожь.

И в трагическом сумраке комнат

слышен скрежет тоски городской:

— Чьей рукою он будет отдёрнут —

пыльный занавес жизни людской?

Смотрит зеркало знаком вопроса,

рот комода презрительно сжат,

по разбитой дороге колёса

громыхают, гремят, дребезжат.

Два коротких, как вздохи, поклонца

перед пыльным квадратом окна…

Там — уже появляется солнце,

здесь — ещё не исчезла луна.

2

Испачкан кровью ключик медный,

щебечут птицы вдалеке,

и снова лёд зелёно-бледный

растёт бесшумно на реке.

А лист бумаги без помарок,

без чувства страха и вины —

как наспех купленный подарок

для опостылевшей жены.

3

Уже ломает щука хвост

в реке о битый лёд,

и солнце, как Великий пост,

над головой встаёт.

Тяжёлый крест — его зенит,

и тяжко колокол звенит.

Пока не пробил час Суда

и мир Господь не сжёг,

пока ещё на города

с небес идёт снежок,

покуда не зазорно нам

толпиться у дверей,

пока ещё, как прежде, в храм

зовёт святой Андрей —

покайся, блудная душа,

в ладонях бледный лёд кроша,

слезами грех омой…

По переулку не спеша

шёл человек домой.

4

Да, я боюсь своей души —

как дух для тела чужд!

Сидеть, точить карандаши

среди житейских нужд

и рисовать в тетради ноль,

приняв в расчёт любовь и боль,

добро и зло, и сон, и явь,

сор жизни, мир иной…

И слышать голос: «Всё оставь,

не плачь, иди за Мной!».

5

Свет неяркий, день короткий,

разговоры на бегу:

«Видишь ты рисунок чёткий

зимних веток на снегу?».

«Прост, как поезда гудок,

ледяной узор на стёклах,

тает, тает, как ледок,

жизнь твоя в ладонях тёплых».

«Бог весть как свой путь верша

и внутри какого тела,

ты зачем, моя душа,

к этой жизни прикипела?..»

6

Клещи, гвозди, молоток,

вёдра, детские игрушки…

Молока отпив глоток

из --">