Каллистрат Фалалеевич Жаков - Биармия

Спой теперь, обрадуй сердце

Птиц, зверей прекраснодушных,

Любопытных, бескорыстных».

И запел Вэрморт чудесный,

Загремели струны домбры,

Взволновались звуки песен,

Звери, птицы им внимали.

«Солнца Бог высокий, дальний.

Приклони ты ухо к домбре

И внимай моленьям нашим;

Бог луны, волшебник неба,

Пастырь звезд неизреченный —

Внемли мыслям безгреховным.

В дальний путь пустился Яур:

Оксой наш он, светоч пармы,

Джеджим-пармы покровитель;

Он владетель наш бесспорный —

Синей Выми, Желтой Эжвы,

Красной Сыктыв-ю великой,

Локчим-ю глубокодонной

И озер пучинноглазых,

Симты, Сёйты, Дон-ты, Кой-ты,

Всех зверей и птиц воздушных —

Наш хозяин простодушный.

В Биармию он собрался

За невестой, белой Райдой,

Несравненной девой Пармы,

Дочерью царя Оксора,

Что на севере живет, там,

В лукоморье отдаленном,

В Кардоре, богатом славой,

Близ соленых зыбей моря,

При слияньи светозарном

Голубой Двины волнистой

С хрусталем седого моря;

Матерь птиц там обитает

„Каленик — молнийны стрелы“.

Посмотрите, как прекрасно

В божьем мире, в светлых борах!

Сын той векши черноглазой,

Сероватой, с грудью белой

Хохотуньи на всю парму —

Белка Ур-пи пробегает

У корней деревьев статных,

Прямоствольных, златокудрых;

Быстро, быстро пробегает,

С шишкою во рту бежит там,

Хвост же чертит, хвост пушистый,

По траве с росой небесной;

А за ней лиса стремится,

Краснобурая девица,

Через кочки, мох сребристый.

Лен кукушкин золотится.

Мудрая лиса желает

Здесь позавтракать бегуньей;

Ур-пи быстро уж взмывает

На вершины древних сосен,

Где отцы ее живали

Безмятежно и счастливо.

Засмеялась белка Ур-пи.

Хохотала с той вершины,

Увидав внизу, у сосен,

Мудрую лису в печали.

Заяц вспрыгнул тут высоко,

Скачет вправо, скачет влево

Длинноухий, пучеглазый,

Белоснежный, с тонкой лапой.

Кымэр — облако на небе

Вниз на землю посмотрело

И собой закрыло солнце.

Солнца круг за облаками,

Дивный круг небесноликий.

Светлый, ясный, золотистый

Бог наш добрый, справедливый,—

Он глядит на землю нашу

Неустанно, каждодневно.

Брызнет он лучами света

Из-за облаков сенистых

И сияньем он украсит

Горницу природы чудной,

Богом данную светлицу.

Хорошо нам плыть по Эжве,

По реке с горбом стеклянным,

Желтоватым с синей рябью,

С зыбью синей, златострунной —

В утлой лодке, вдаль летящей

Вместе с пеной белоснежной,

Вслед за нами вдаль скользящей

По волнам реки широкой.

Ах, куда же ты стремишься,

Пена белая, за нами?

От куста к кусту плывешь ты,

Ягодка реки прозрачной,

Земляника синей Эжвы;

От обрывов светло-жёлтых

В курьи дальние стремишься.

От полоев маловодных

К гибким ивам ты пустилась!

Пена белая на зыби,

Нашим думам ты подобна!

Думы наши тож стремятся

В дали синие за пармой!

Счастье наше впереди ведь,

За Двиною лучезарной!»

Песнопенья так лилися,

Истекали из той домбры

Сладкозвучной, громкогласной;

Так дрожали нити-струны.

Золотые волновались,

Затихали, вновь крепчали.

Умолкали, воскресали.

И душа так волновалась

Тех героев многославных,

В Биармию путь державших.

Пел Вэрморт, играл на домбре

Беспрерывно, денно-нощно.

VI БЛИЗ УСТЬЯ ВЫЧЕГДЫ

Джеджим-пармы ^[4] он владетель.

Синих гор, вдали лежащих,

Покровенных синью сосен,

Сетью игл земных тех елей

У верховьев быстрой Эжвы —

Вычегды широкоструйной;

С ним товарищ в утлой лодке,

В челноке с блестящим боком —

Черный Ошпи Лыадорса,

Тот силач широкоплечий;

Веслами он движет лодку.

А в корме сидит сам Яур,

Посредине — тун-волшебник,

Чаровник и сердцеведец.

Музыкант Вэрморт прекрасный.

Вниз плывут все дальше, дальше