Джордж Гордон Байрон - Лара

Вскочил в седло; и вмиг ударом шпор

Погнал он прочь коня во весь опор.

Он в маске был; а что до мертвеца,

То взгляд раба бежал его лица;

Но на груди носимая звезда

Была приметой рыцаря всегда;

На платье Эццелина этот знак

Видали в ночь, что завершилась так.

Прими его Господь, коль он убит!

А труп неузнанный был в море смыт.

Поверь из Милосердья одного,

Что всё ж не Лара умертвил его.

25.

И Лара — Калед — Эццелин — ушли,

Надгробий им равно не возвели!

Где вождь скончался, там и паж угас,

За нею зря являлись много раз;

Сломило горе гордый прежде дух,

Был тихим плач — а чаще взор был сух;

Но верила она, что Лара здесь,

И все попытки прочь её увесть

Одно лишь бешенство будили в ней:

Тигрица, потерявшая детей!

Коль все ушли — томиться здесь вольна,

К виденьям обращается она.

Печаль не устаёт их рисовать

И в жалобах с мольбою к ним взывать.

Она сидит под липой, где легло

В колени ей холодное чело;

И память возвращает ей назад

Последнее пожатье — слово — взгляд.

И срезанный когда-то чёрный жгут

Своих кудрей — прикладывает тут

К земле она, как будто вновь и вновь

Бесплотному унять пытаясь кровь.

То речь за них двоих ведёт одна,

То вскакивает в ужасе она

И вся дрожит: почудился ей вдруг

Его гонитель, некий злобный дух.

Она зовёт вождя скорей бежать —

И наземь опускается опять;

Закроет лик истаявшей рукой,

Иль чертит знаки на земле порой…

Близ Лары, наконец, она легла —

Явила верность, тайну унесла.

Перевод Марины Золотаревской.

--">