Антон Владимирович Карабыков - Метафизика языка в культурах древности. Египет. Израиль. Рим

действительностью, а
также возможностей их преодоления, предлагаемых или отвергаемых
разными культурами.
При этом укажем, что перформативность представляет собой такой
аспект речевой природы, который, во-первых, вообще трудно фиксируется в теории и, во-вторых, по-разному обнаруживает себя в коммуникативных реальностях разных культур. Поэтому мы считаем, что для
того чтобы исследовать этот феномен наилучшим образом, необходимо
обращаться прежде всего к его наиболее непосредственным формам –
перформативам. В соответствии с традицией, сложившейся в лингвистической прагматике, этим термином принято именовать определённую разновидность речевых актов. В их известной классификации, созданной Дж. Сёрлем, описываемая разновидность носит название декларативов (declaratives) (напр.: «Объявляю собрание открытым!»).
Очень близкими к ним в плане выражения перформативности являются, на наш взгляд, такие типы актов, как комиссивы (comissives) (напр.:
«Обещаю вернуться к пяти часам») и императивы (imperatives) (напр.:
«Вернись пораньше!»)1. Когда перформативные акты являются основообразующими для некого цельнооформленного комплекса простейших
коммуникативных действий, который вслед за Бахтиным принято называть сложным, или вторичным речевым жанром, – тогда, на наш взгляд,
можно говорить о перформативном жанре. Именно этим понятием мы
оперировали главным образом, так как речевые жанры являют собой те
устойчивые модели, которые познаются непосредственно в коммуникации2. Люди строят по ним высказывания в разнообразных, устойчивых же ситуациях общения или, что то же самое, создают с их помощью
коммуникативные события, входящие в их жизненный мир.
Иными словами, жанры суть то, мимо чего никак не может пройти
исследователь, ставящий перед собой двустороннюю задачу: с одной
стороны, понять определённую культуру через изучение свойственной ей коммуникативной действительности, а с другой – осмыслить
эту действительность в свете своих знаний о сформировавшей её культуре. В свою очередь, речевые акты, как правило, являются «продук1
См.: Серль Дж. Р. Классификация иллокутивных актов // Зарубежная
лингвистика II. М., 1999. С. 229–253.
2
См.: Бахтин М. М. Собрание сочинений. Т. 5. Работы 1940–1960 гг. М.,
1996. С. 165, 180.

7

том» прагматического анализа жанров – вторичными по отношению к
ним единицами речи. Таким образом, именно в жанрах, а не в отдельных актах (которые, если верить современной прагматике, универсальны и немногочисленны) с максимальной полнотой проявляется культурное своеобразие эпох и народов – своеобразие, охватывающее характер употребления языка, переживания и осмысления его природы1.
Обосновывая этот тезис, мы приходим к выводу, что если построение
сравнительно-исторической метафизика языка предполагает создание
истории перформативности, то эта история не может быть создана без
своего рода археологии перформативных жанров.
Уникальность того или иного жанра, принадлежащего определённой культуре, может быть выявлена только в сопоставлении с другими
речевыми формами, характерными для неё. Поэтому основным требованием, предъявляемым к названной археологии, должно быть требование системности. В этом исследовании, сверхзадача которого – обосновать возможность и наметить путь к сравнительному изучению
культур и присущих им онтологий через анализ обусловленных ими
«коммуникативных миров» и обратно: к изучению этих «миров» – через анализ стоящих за ними культур и онтологий, – здесь мы не могли
претендовать на исчерпывающее рассмотрение даже одного типа жанровых подсистем, объединяющего все перформативные формы. Мы
ограничились системным анализом сакральных перформативов, наиболее влиятельных и явных в каждой из рассматриваемых культур.
Дело в том, что религия, всегда прорастающая из мифологической почвы, представляет собой стержень, остов любой традиционной культуры. На это указывает этимология данного слова: одно из
значений латинского cultura связано с почитанием, поклонением богам (ср. русское «культ»). Все культуры, о которых пойдёт речь в этой
работе, были или сакральными – магико-религиозными (Египет) или
религиозно-магическими (Израиль) – в своём существе или имели в
себе значительный религиозный компонент (Рим). Естественно, что
создаваемые ими дискурсные формации имели во многом соответствующий характер. Отсюда следует, что --">