Виталий Кочетков - Джеки и Джон (СИ)

дипломатов, разумеется. И вообще - что могут создать эти русские, кроме революций?

   - Не забывай, Джерри: головы королям мы начали рубить раньше всех и задолго до русских. - Джон нервно хрустнул пальцами, как если бы это была пачка банкнот и глубокомысленно добавил:

   - Жизнь - не поле для гольфа. Она - военный полигон. И воронки - не лунки, и ядра - не мячики.

   - Не я надоумил вас превратить фамильный газон в семейное стрельбище. Видит Бог - не я!

   Настал срок, и Джеки завела себе водителя. Это был полновесный негр - шесть футов и немереное количество фунтов. Она сняла его с ринга и посадила за руль.

   - Правда, он похож на Ганнибала? - Джеки не скрывала восхищения. - Когда-нибудь его потомки станут афро-европейцами и прославят Туманный Альбион. Как Пушкин Россию и Дюма Францию.

   - Шансов никаких, - сказал Джон. - Но мы подождём: три-четыре поколения для нас - не срок.

   Очень скоро в мочке немытого уха водителя, похожего на Ганнибала, засверкало платиновая серьга с чёрным бриллиантом - маленьким таким бриллиантиком, двадцать карат, не больше, но мистер Пикквик почему-то вспылил, назвал водителя бранным титулом и заявил, что у него интеллект футбольного болельщика. "Болельщика Челси, - пояснил он. - И повадки под стать"...

   Если у вас есть жена, это не значит, что вы можете трахнуть её в любой момент. Опасное заблуждение. Очень скоро Джеки отказала мужу в интимной близости, не объясняя причин своего бестактного поведения. Джон пожаловался управляющему, и тот, заявив: "Жена изменяет вам с каннибалом", привёл неоспоримые доказательства, о которых молчат мои уста, и не только мои, потому как очень скоро вся наша литература захлебнётся в мутном потоке толерантности.

   Джон решил действовать. Он не стал задавать жене околичных вопросов типа "Молилась ли ты на ночь, Дездемона?", а спросил прямо - в лоб:

   - Верна ли ты мне, Джеки?

   - Отчасти, - ответила она и загадочно улыбнулась.

   "Боже мой! - подумал Джон. - Какая улыбка! Мона Лиза! Вылитая Джоконда!"

   Дабы поставить все точки над i, Джон пригласил мистера Наркомана. На этот раз он выражался витиевато:

   - Моя жена пренебрегает важнейшей из гражданских обязанностей - исполнением супружеского долга. Кроме того, она призналась мне в измене. Что делать?

   - Признания женщины не имеют юридической перспективы, - заявил мистер Наркоман. - Мало ли в чём они каются? Им не привыкать.

   Удивительно, но Джон удовлетворился ответами и юриста, и жены. Мистер Пикквик не скрывал разочарования:

   - Женщина вывернется всегда - даже, когда припёрта к постели.

   - Я не могу без неё, Джерри, - сказал Джон.

   - Есть женщины, без которых существовать невозможно, - согласился мистер Пикквик, - но вот вопрос: можно ли с ними жить?

   - Как бы то ни было, я не намерен ничего менять. Видишь ли, джентльмен всегда остаётся джентльменом, даже когда он по уши в дерьме.

   - Приятного времяпрепровождения, сэр, - сказал мистер Пикквик. - Не смею мешать.

   И, учтиво склонив голову, удалился...

   Прошёл месяц. И вот однажды, когда солнце стремительно неслось к закату и судорожно высматривало Европу - как бы не проскочить! она такая крошечная! - супруги Стипль-чез сидели в гостиной. Джон читал "Вешние воды" во французском переводе. "Какая прекрасная проза, - думал он. - Какие пленительные образы!" Играла чудесная музыка, на три коленца щёлкал камин, но Джеки почему-то нервничала и тревожно перебирала бриллианты, сортируя их по одному только ей понятному признаку.

   - Едва заслышу Брамса, - недовольно сказала она, - и у меня начинаются месячные.

   - У тургеневских девушек месячных не было, - печально вздохнул Джон, - разве что за рамками романа.

   - Вот и женился бы на такой, - сказала Джеки и стремглав выскочила из гостиной, не забыв прихватить

--">