Луи Анри Буссенар - Повесть и Рассказы. Компиляция. Книги 1-28

неизвестность, где отважившегося на побег поджидают голод, ядовитые насекомые, змеи, смертельная лихорадка, кровожадные звери, прикрытые ковром цветов вязкие топи…

Одним словом, клетка становится более просторной, цепь более длинной, но тюрьма остается тюрьмой.

На первых порах приговоренный к каторге не решается бежать, потому что совершенно подавлен случившимся. Затем с ним происходит нечто такое, что заставляет отложить побег, — его изнуряет тяжкий труд на чужбине, иссушает беспощадное тропическое солнце, подтачивает малокровие, валит с ног лихорадка. Он теряет всякую энергию и кончает тем, что сживается с неволей, превращаясь в вялое, безвольное существо, которое хотя и жаждет свободы, но уже не имеет сил, чтобы действовать.

Все сказанное справедливо для громадного большинства случаев. Узники, чья воля оказывается несломленной, встречаются очень редко. Ими, как правило, бывают либо самые лучшие представители рода человеческого, либо самые худшие; либо жертвы минутной ярости, душевного затмения, либо люди с навсегда очерствевшими, ожесточившимися сердцами.

Оказавшись во власти неодолимой мысли, которая безжалостно точит их, доводя до безумия, они однажды бегут, погружаясь в ужасную ночь девственного леса.

Обычно человек покидает каторгу без продовольствия, без компаса, без всякого опыта жизни в лесах и знания местности. Все его оружие составляет нож для обрубания сучьев, все пропитание — немного маниоки, сэкономленной из ежедневного рациона.

Счастливый от сознания собственной свободы, удивляясь тому, что она досталась так легко, он бежит, думая, что его преследуют, нисколько не подозревая, что комендант, закутавшись в сетку от москитов, уже сказал охраннику, не досчитавшемуся беглеца на перекличке:

«Ну вот, еще один… вернется… если сможет…»

И больше о беглом не вспоминают.

Проходит несколько дней, а несчастный еще не встретил на своем пути ни одной живой души. Затерянный в бескрайнем лесу, гонимый голодом, он бредет под сенью бесплодных деревьев, смыкающихся густым темным сводом над его головой. Куда идти, в какую сторону направиться? Ведь звезды скрыты от глаз. Приходится полагаться на случай, молить судьбу о великом подарке — листике капустной пальмы^[20] или не доеденных зверем птичьих потрохах. Тщетные надежды! Беднягу уже бьет лихорадка, последние силы растрачены на погоню за ящерицей, и вот, охваченный ужасом, стуча зубами, он падает у подножия красного дерева.

На память беглецу приходят рассказы старожилов каторги. Мерещится, что муравьи вот-вот обгладают его до костей или что, ужаленный змеей, он издохнет, посинев, как утопленник.

Зачем было покидать тюрьму, где, по крайней мере, обеспечивалось животное существование, и обрекать себя на гибель ради мнимой свободы?!

Именно мнимой свободы!.. Разве сейчас он свободен? Он пленник миража^[21], заложник ужасного одиночества, кошмарного сна, ставшего реальностью, — это похуже каторги. Да, хуже: беглец уже начинает сожалеть о покинутом узилище^[22] с его тяжким трудом и постыдной скученностью… Теперь, в помрачении ума, он готов благословить самый вид темно-синего мундира с серебряными галунами и возблагодарить судей, которые, пожаловав его тремя годами суровой каторги, вместе с тем обеспечили висячей койкой-гамаком и миской супа.

Вскоре решение принято. Бедняга постарается во что бы то ни стало возвратиться в лагерь, только бы хватило сил.

Такая судьба чаще всего ждет одинокого беглеца. Но ничуть не лучше доля каторжников, решившихся на совместный побег.

Несколько лет назад мне случилось побывать в Сен-Лоран-дю-Марони, откуда, уж не знаю благодаря какому немыслимому стечению обстоятельств, сумел бежать тот самый Редон, которого недавно снова схватили в Испании. Тюрьма Сен-Лоран примечательна тем, что расположена вблизи Голландской Гвианы, от нее она отделена одной лишь рекой Марони. Поэтому у каторжников возникает сильнейшее искушение переплыть реку и укрыться на территории соседнего государства.

Мне дали в услужение отбывшего срок каторжника, которому предстояла вечная ссылка. Осужден он был за убийство, совершенное в состоянии алкогольного неистовства.

Однажды, выслушав коменданта тюрьмы, просветившего меня насчет побегов заключенных, я разговорился со своим слугой, чтобы почерпнуть сведения по этому деликатному вопросу у «профессионала»… Развязать ему язык --">