A. Achell - Каденция

A. Achell Каденция

Карта Дауэрта

Карта Ностэрии

Карта мира

Искупление

Гномиха напротив сильно изменилась с момента их последней встречи. Светлые косы Муны Урфал стали белее снега, полностью поседев, а в больших серых глазах — точно таких же, какими она наградила свою дочь Ингрид — затаилась глубокая печаль, которой Биара не помнила ранее. Казалось, все тяжкие годы и боль от потери близких оставили свой отпечаток на ней, состарив на пару десятков лет.

Прийти сюда было нелегко. Груз вины за смерть Ингрид и воспоминания о неоправданно теплом гостеприимстве дома Урфал отягощали Биару. Ей все еще казалось, что ярл Эрлдиган и его жена Муна были слишком добры к ней — незаслуженно добры. А чем она отплатила? Сгубила их дочь, свою близкую и единственную в жизни подругу — юную Ингрид, чей бойкий запал не раз спасал жизнь им обеим, и чей мудрый совет всегда мог поставить зазнавшуюся Биару на место.

Теперь она здесь. Вновь ступила на порог дома Урфал в надежде искупить грехи прошлого, рассказав о том, как умерла Ингрид, и признавшись, какая доля вины за это лежит лично на ней. Вот только… признаваться оказалось некому. Ярл Эрлдиган уж много лет как почил, так и не узнав о судьбе пропавшей дочери, а вместо жизнерадостной Муны в доме остался лишь состаренный призрак, обреченный на одинокое существование, сотканное из печали и тягостных воспоминаний.

Идя сюда, Биара думала, что хуже быть не могло, но завидев перед собой истощенную от скорби гномиху, едва сдержалась от того, чтобы не броситься прочь. Предстоящее признание, что раньше казалось тягостным, теперь стало и вовсе непосильным. Стоя там, у порога, Биара застыла подобно изваянию, молча глядя на Муну Урфал. Она всей душой желала, чтобы гномиха обрушила на нее свой гнев: кричала и осыпала ругательствами, проклинала и делала все то, чего Биара, по своему мнению, заслуживала. Однако ничего из этого не произошло. Хуже того — узнав ее, Муна просияла: глаза ее прояснились, а сама она с надеждой воскликнула:

— Биара, ты ли это?.. Ох, хвала Гибаву^[1], ты здесь! Я уж и не надеялась, что увижу тебя вновь!

И, схватив растерянную гостью за руку, торопливо провела ее в дом. Внутри поместье Урфал выглядело примерно так же, каким Биара запомнила его: все та же широкая мебель из медового дерева, щедро украшенная гномьим орнаментом и угловатой резьбой. Разве что, теперь место выглядело несколько пустующим: будто отсутствие ярла и его дочери отобразилось на стенах дома, сделав их тусклыми и затянутыми скорбной паутиной.

— Я так рада видеть тебя здесь, дитя, — проговорила Муна, усаживаясь вместе с гостьей на широкой скамье у камина. Хоть в нем потрескивала пара поленьев, Биаре показалось, словно от очага веет холодом и одиночеством.

— Мне тоже радостно вас видеть, госпожа Урфал, — выдавила она, не в силах встретиться со внимательным взглядом Муны. — Но боюсь, что пришла я к вам отнюдь не с благими вестями. Видите ли, — она судорожно вдохнула, собираясь с силами, чтобы сообщить о том, что… — Ингрид мертва. Мне очень жаль, госпожа… Прежде, чем вы что-либо скажете, я также должна сознаться в том, что отчасти виновата в ее гибели.

Простите, Муна, я… Мне следовало предупредить всех вас об опасности, которой подвергнет себя Ингрид, отправившись вместе со мной, но я так этого и не сделала. Даже потом, когда мы с ней были вдалеке от Северных Врат, я не смогла признаться Ингрид в том, кто на самом деле меня преследует и как опасен он может быть для нее. Виной тому была моя трусость, Муна, и за нее ваша дочь поплатилась жизнью.

Биара хотела сказать еще что-то, но запнулась. Горло стиснул болезненный спазм, и ей пришлось сделать паузу только затем, чтобы восстановить дыхание. Самая страшная часть признания осталась позади, и больше она не смела избегать взгляда Муны Урфал. Однако же подняв глаза, Биара замерла от изумления. Она ожидала увидеть все, что угодно: ненависть, слезы, затаенную боль или страдание, но ничего из этого не было в серых глазах --">