Леонид Семёнович Словин - Циклы"Игумнов"-"Лайнс"-детективы вне серии. Компиляция. 1-17

Народного Ополчения.

— Мне говорили. У нас даже места постоянные были… — Авторитет засмеялся. — Раз приходим, смотрим — занято! А мы что? Шпана солнцевская. Объяснили: так и так… Люди поняли. Освободили. Только до одного амбала не дошло. Уперся: «У меня билет». Ладно… — Сметана пожевал. — Сеанс закончился. Народ уходит, он все сидит. «Ты чего, мужик, спать пришел?» Молчит. Кирпич, что ли, ему на кумпол свалился. Не помню.

Круглое, с симпатичными ямочками лицо только на секунду стало серьезным.

—Все, в сущности, хотят того же — чтобы было хорошо всем. Только каждый иначе себе это представляет. Когда люди перестанут видеть в другом врага, исчезнет много проблем…

Сметана витийствовал в расчете на скрытые в помещении записывающие устройства. Региональному управлению по борьбе с организованной преступностью порой удавалось в конце концов отправлять на скамью подсудимых даже главарей группировок. Однако лишь тех, у кого был плохо подвязан язык. Закончил он неожиданно:

—Слушай, где тут теперь… Чтобы отлить? Все там? Под чердаком?

Бандиты не хотели вести разговор в кабинете. Сметана был уже в коридоре.

—Заодно прогуляемся…

Сложным переходом — широкой парадной лестницей — поднялись на верхний этаж, к туалету. Бывший Дом культуры был спланирован в тридцатых, в духе жесткого конструктивизма.

—Вот и отлично…

Наверху было тихо. Ярко горели светильники.

—Друг твой из РУОПа не знает, что мы у тебя в гостях? А то, может, заедет? Заодно бы и другие вопросы решили…

Им многое было известно. В частности, про него и Бутурлина, одного из нынешних корифеев Регионального управления по борьбе с организованной преступностью.

—Мы заехали как друзья…

Говорил в основном Сметана. Дипломатичный, уклончивый, в свои тридцать с небольшим он выдвигался в первый ряд столичных авторитетов. Серый прошел тем временем вдоль туалета. Кабины были пусты.

—Ну и порядочки у тебя, начальник!

Армавирский авторитет обернулся, весело-страшно взглянул на Рэмбо. Впалыми щеками, длинным, чуть вздернутым носом Серый напоминал хищника семейства псовых. Короткая стрижка должна была подчеркнуть сходство.

—Гостей так не встречают… Представь, я приказал бы обыскать своего брата, который ко мне приехал! А ведь гость, он выше…

Ожидавший расстрела брат не выходил у него из головы.

— Согласен со мной?

— Ночью здесь раз и навсегда заведенный порядок!

— На обыск даже в конторе нужна санкция…

—Тут другие правила… — Рэмбо держался спокойно, он ни на секунду не забывал обязанности хозяина, улыбался незлобиво. — Устав караульно-постовой службы! Я ничего не могу менять. Даже для брата!

Бандиты прошли вперед, к распахнутому настежь окну. Снаружи по стене вилась узкая пожарная лестница — с перильцами, с площадкой на втором витке. Лестница делала поворот и заканчивалась за углом здания в стороне от главного входа. Гости знали о ее существовании. Сметана сделал второй заход. Он и тут допускал наличие скрытых записывающих устройств.

—Московские обычаи известны. Люди идут друг к другу, чтобы быть вместе в трудную минуту… Конечно, каждый волен находить себе друзей, кого он хочет! Даже на стороне…

Разгадка была на поверхности.

Нисан Арабов!..

Причиной наезда был его новый заказ.

Глава «Дромита» — бухарской фирмы с обязывающим названием «Фонд содействия процветанию человечества» — обратился за содействием: ближайший родственник Нисана Арабова — старик, житель глубинки Средней Азии, приехавший в Москву на лечение, был похищен в центре Москвы. Среди бела дня. «Дромит» считался хорошо защищенным. Кроме воров в законе из группировки «Белая чайхана» в Узбекистане, крышу Фонду в Москве давал и столичный авторитет.

Сметана и Серый держались по отношению к «Дромиту», в общем, лояльно. Арабову несколько раз предлагали московскую прописку. Но все как бы между прочим.

Произошли какие-то события. Рэмбо хотел удостовериться в том, что верно понял.

— Лучше курицу да со своей улицы?

— Вместе с другом можно получить и его головную боль, и геморрой! А кому это нужно… А то потом — ни в голове, ни в жопе!

Взятие заложником старика родственника было жестким испытанием.

Серый предпочел объясниться шутливо. Политики из бандитов, типа Сметаны и Серого, обычно хорошо обдумывали подобные шаги. Сметана с неожиданной прямотой пояснил:

--">