Анатолий Сергеевич Ромов - В чужих не стрелять

хотел бы надеяться, что разговор останется между нами.

Усевшись в кресле, адвокат попытался рассмотреть гостя. Взгляд спокойный, в нем чувствуется ум и доброта, несмотря на напряженность.

— Можете всецело на меня рассчитывать. Я адвокат, и этим все сказано.

— Наверняка вы слышали о пожаре, случившемся на моем заводе в воскресенье? Завод сгорел, его больше не существует. Я хочу получить страховую премию, но обстоятельства подсказывают: без услуг юриста мне не обойтись. В качестве вознаграждения хочу предложить вам три процента от страховой суммы.

Пластов осторожно придвинул к гостю сигары — сам он не курил. Судя по поведению Глебова, дело не простое, раз речь сразу же пошла о вознаграждении.

— Где вы застрахованы? В «Фениксе»? Или в «России»?

В «России».

— Сумма страховки?

— Полтора миллиона рублей.

Пластов с огорчением поймал себя на том, что высчитывает, сколько составят три процента от полутора миллионов. Сорок пять тысяч рублей. Да, о таких суммах он давно уже забыл и думать.

— Уточним: эти полтора миллиона вы получаете при любом несчастном случае?

— В страховом соглашении написано: при полной гибели объекта. Точнее: при уничтожении 90 % стоимости предприятия.

— И сейчас как раз тот самый случай?

— Да, тот самый. Вот страховой полис… — Глебов достал из кармана полис и положил на стол.

— Кто обычно защищает ваши интересы?

— Контора «Трояновский и Андерсен».

Трояновский входил в состав той самой адвокатской верхушки, от милости которой в конце концов зависело благополучие Пластова.

— Сергей Игнатьевич Трояновский один из лучших адвокатов России — и вы отказываетесь от его услуг? Вряд ли кто в нашем корпусе решится перебегать дорогу такому мэтру. И особенно я.

— Мне рекомендовали вас как смелого человека.

Услышав это, Пластов с иронией подумал: милый господин, попали бы вы в мою шкуру. Глебов взял сигару, осторожно откусил ножничками конец, прикурил, сделал затяжку; после этого некоторое время сумрачно разглядывал корешки книг за спиной Пластова.

— Арсений Дмитриевич, пришло время для откровенных слов. До воскресенья я был богатым человеком, у меня было интересное дело, которое я любил и в котором прекрасно разбирался. У меня были отличные сотрудники, а главное у меня был завод. Созданный собственными руками электромеханический завод. Я ведь не только заводчик, я инженер. Теперь же… Во-первых, пропало все, и дело, и завод. Во-вторых, у страхового общества «Россия» есть серьезные сомнения: был ли этот пожар действительно несчастным случаем.

— Они вас официально уведомили об этом?

— Сегодня утром ко мне пришел страховой агент «России». Пока в частном порядке, но все же предъявил убедительные доказательства, что пожар подстроен мною.

— Простите, вы можете мне довериться: а на самом деле?

Поймав взгляд Пластова, Глебов прищурился:

— На самом деле я не имею к пожару никакого отношения. Не знаю, откуда и как эти доказательства попали в руки страховой компании, но, насколько я понял, спорить с ними будет очень трудно. Приписать их появление можно только странному стечению обстоятельств, но ясно, для любого суда эти доказательства прозвучат убедительно.

— Что же предлагает «Россия»?

— Добровольно отказаться от страховки.

— А если нет?

— Если нет, они начнут процесс. Они пригрозили нанять лучшего адвоката России. — Глебов осторожно положил сигару, и Пластов заметил: пальцы дрогнули. — Сразу после визита страхового агента я отправился к своему постоянному адвокату Трояновскому. Конечно, Сергей Игнатьевич уверял меня, что будет драться как лев. Но… когда я попросил Трояновского высказаться откровенно, мы ведь с ним друзья, он сказал, что на моем месте добровольно уступил бы страховку.

— Он сослался на какие-то причины?

— Нет, не сослался. Но шансов выиграть процесс, как он считает, у нас почти нет. Так что… если я не получу страховки, мне грозит позор, долговая яма, это в лучшем случае. В худшем, если докажут преступный умысел, каторга.

Пластов подошел к окну, стал разглядывать привычно оживленный тротуар внизу, на Моховой. Дело скользкое, это чувствуется сразу, но ведь впервые за много лет он получает возможность заработать большие деньги. Причем, как выражаются юристы, заработать чисто и, что самое главное, честно.

— Николай Николаевич, вряд ли я помогу вам больше, чем Трояновский. --">