Не только саги...: Ранняя история Норвегии в средневековых памятниках

при
всех этих сложностях критерии жанра нельзя признать сугубой
условностью. Часто именно формальные характеристики по­
зволяют вопреки, или сосуществуя со смыслами, которые за­
ключает в себе то или иное произведение, определить его как
памятник, воплощающий ту или иную культурную традицию.
На наш взгляд, к таким сочинениям, несомненно, относятся
самые ранние памятники собственно историописания — сти­
хи скальдов. Главные их характеристики — особый размер (по­
этический метр) и привлекающие своей вычурностью и пере­
плетенностью друг с другом предложения с их поэтическими
13

синонимами (хёйти) и иносказаниями (кённинги), являющиеся
единицами скальдического языка. Восприятие скальдических
сочинений, особенно ранних, как памятников историописания
затруднено по нескольким обстоятельствам, которые не позво­
ляют сразу представить весьма желательную широкую подбор­
ку таких произведений.
Во-первых, требуется не литературный (а таких опытов
в отечественной переводческой практике немало), а именно по­
этический перевод. «Перевод литературный — в сущности, из­
девательство над поэзией» (В. Шаламов). Поэтический перевод
почти никогда не возможен, учитывая разность древнесканди­
навских и современного русского языков: их фонетического
строя, приемов и традиций стихосложения, разности в поэтиче­
ских метрах, синонимии, омонимии, лексике и проч. Но пред­
принимать подобные опыты необходимо ради исследования
самого поэтического языка.
Во-вторых, элементарная сохранность текстов. Отдельные
стихотворения (висы) дают меньше возможностей для их пони­
мания, чем целые поэмы или значительные фрагменты послед­
них. Часто та или иная строфа складывалась, что называется,
«на случай», которым могло быть все, что угодно.
В-третьих, зависимость поэзии от прозаического контекста
саги и сам внутренний конфликт прозы и поэзии. Если сага не
воспринималась как канон, что порождало значительное коли­
чество вариантов одного и того же сюжета, то скальдические
стихи создавались исключительно как авторские сочинения со
своей концепцией. Даже тот факт, что блестящим скальдам пы­
тались подражать, доказывает высокую оценку, которую сред­
невековое общество давало своим поэтам. Хотя и не допуская
заведомого подлога, составители саг часто цитировали стихи
(таким образом, сохранив их для нас, сделав их, частью не толь­
ко устной, но и письменной культуры), подкрепляя приводимые
ими в повествовательном тексте факты, либо по аналогии (что
безобиднее всего), либо исходя из предварительно заданного за­
мысла. Это приводило к утрате малоактуальных строф или к на­
делению стихов иными смыслами. Дополнительную сложность
создает то обстоятельство, что сага, в которой цитируется то или
иное скальдическое произведение, порой весьма раннее, приоб­
ретала ту форму, в которой она дошла до наших дней, спустя
два или даже три столетия после того, как стихи были сложены.
14

Поэтому отбор поэтических текстов для помещения в анто­
логию был сложен, несмотря на богатство ранних скальдических произведений (известны имена семидесяти трех скальдов
IX—X вв., не считая анонимных авторов). И выбор этот ограни­
чился лишь одним произведением, которое публикуется с тем,
чтобы показать, как скальдические стихи могут «разворачи­
ваться» в историческое повествование, наделенное собствен­
ными смыслами, отличными от тех, что содержатся в окружаю­
щем их нарративе, в теле которого они встречаются.
Этим произведением стала не полностью сохранившаяся по­
эма «Перечень Халейгов» поэта, родившегося и жившего в X в.
в Норвегии, — Эйвинда, сына Финна, по прозвищу Погуби­
тель Скальдов. Выбор пал на нее по нескольким причинам. Вопервых, потому, что она сохранилась в гораздо более неполном
виде, чем то сочинение, параллелью которого она, по-видимому,
являлась, а именно — «Перечень Инглингов» придворного
скальда конунга Харальда Прекрасноволосого Тьодольва из
Хвинира (IX в.). Во-вторых, потому, что возникнув в ситуации
острой политической борьбы как между представителями рода
Харальда, так их самих со своими политическими оппонента­
ми, «Перечень Халейгов» представлял собой альтернативный
«Перечню Инглингов» взгляд на историю Норвегии и на закон­
ность притязаний на власть потомков Харальда --">