литература Средневековая - Фортунат

Фортунат

Предисловие

Как юноша по имени Фортунат,^[1] родом из королевства Кипр,^[2] впал в чужих краях в нищету и бедность и как повстречала опечаленного Фортуната в дремучем лесу Дева счастья и дала ему кошель, в каковом (никогда не переводились деньги, и с означенным кошельком пересек он вслед за тем многие земли и королевства и побывал даже у короля Солтана^[3] в Алькеире,^[4] тот пригласил его в гости и показал ему всю свою роскошь, драгоценности и сокровища, а под конец — старую вытертую шляпу, прозывавшуюся чудо-шляпой; ту шляпу Фортунат у него похитил, возвратился с ней домой, в землю Кипр, женился там и по своей кончине оставил двух сыновей, нареченных Ампедо и Андолозием, кои унаследовали от отца и кошель, и шляпу; о том, что Фортунат, а впоследствии оба его упомянутых сына через те два чудесных сокровища испытали и познали, претерпев наслаждения и радость, нужду и печаль до самой их кончины; весьма увлекательно читается; а также о том, что всегда следует выбрать разум и мудрость и предпочесть их всем сокровищам на свете.

Земля, именуемая Кипром, суть остров и королевство, лежащее в море против восхода солнца. Земля эта изобильна, весела и благодатна, она родит всяческие изысканные фрукты, о чем превосходно известно всем, кто свершил паломничество в святую землю Иерусалим, достиг королевства Кипр и побывал там. Есть на острове великолепный город, именующийся Фамагостой,^[5] жил в нем почтенный горожанин старинного рода, его родители оставили ему великое богатство и немалые поместья, так что он был весьма богат и состоятелен, но при этом юных лет и нрав имел беззаботный, презрел он то, как его родители в свое время сберегали и умножали им принадлежавшее. И помыслами он всецело устремился лишь к минутным почестям, увеселениям и плотским наслаждениям. И усвоил он роскошный образ жизни, сражался в состязаниях и турнирах, бывал при дворе короля и вершил прочие подобные дела, из-за чего лишился великого богатства, и друзья его явственно узрели, что тратит он более, нежели позволяют доходы, и задумали дать ему жену, не отвлечет ли она его от подобного, и изложили ему свой замысел. Юноше затея пришлась по душе, и обещал он следовать им, и, когда он на то согласился, друзья его взялись подыскивать ему супругу.

В городе, прозывавшемся Никозией,^[6] столице Кипра, где обыкновенно кипрские короли держали двор, жил некий почтенный горожанин. У него была красивая дочь по имени Грациана, с каковой юношу обручили, не допытываясь о том, что он за человек, а положившись на ходившую о нем славу, будто он весьма богат и состоятелен. Девицу с великой роскошью ввели к нему в дом и устроили там пышную свадьбу, что повсеместно вошло в обычай у людей богатых, каковые в таких случаях и выказывают свое богатство и великолепие и похваляются ими.

Когда же свадебные торжества завершились и окончились и все угомонились, означенный горожанин, прозывавшийся Теодором, взял девицу и зажил с ней в радости и добродетели, отчего его друзья и друзья его невесты испытывали великое удовольствие, возомнив, что свершили они благое дело, с женской помощью обуздав Теодора, имевшего доселе столь распущенный нрав. Но было им невдомек, что изначально заложенное в природе человеческой не поддается изменению. А меж тем Грациана понесла сына. И не прошло и года со свадьбы, как она родила, чему друзья с обеих сторон вновь порадовались. Младенца крестили и нарекли Фортунатом. Теодор, как казалось, также испытывал от этого великое удовольствие. Однако он вновь взялся за старое — бился на турнирах и в поединках, обзавелся множеством слуг и превосходными жеребцами, ускакал ко двору короля, оставил жену и дитя и не спрашивал, каково им приходится. Сегодня он продаст доходное поместье, назавтра заложит недвижимость. Проделывал он это столь часто и столь долго, покуда не осталось у него более ничего, что он мог бы продать или заложить, и тут впал он в нищету, и понапрасну растратил свою молодость, и обеднял до того, что не мог более держать ни слугу, ни служанку, а его добродетельной жене Грациане пришлось самой варить и стирать, как поденщице, нанявшейся в услужение.

Как-то раз сели они за стол и собрались обедать, жить хотелось бы им лучше, --">