Вакхилид , Пиндар , Тимофей - Пиндар, Вакхилид. Оды, фрагменты

эфире

Звезд светлей, чем блещущее солнце, 5

Не ищи состязаний, достойней песни,

Чем Олимпийский бег.

Лишь отсюда многоголосый гимн

Разлетается от мудрых умов,

Чтобы славить Кронида 10

У блаженного очага Гиерона —

1а Гиерона, который владеет

Скиптром правосудия в стадообильной Сицилии,

Гиерона, у которого в житнице —

Наливные колосья всех добродетелей,

Гиерона, который блещет

Славословием песнопений

Среди нашего веселья на его гостеприимном пиру. 15

Сними же с гвоздя

Дорийскую лиру,

Если в душу скользнула сладкою заботою

Радость о Писе и о Ференике^[20],

Который, мчась при Алфее, 20

Не касаем бичом,

Причастил победе своего господина —

1э Царя Сиракуз,

Любителя конеборств.

Слава Гиерона сияет

В этом славном мужами поселенье лидийского Пелопа —

Пелопа, которого полюбил держатель земли Посидон, 25

Когда Клото воздвигла его из чистой купели

С плечом, блиставшим слоновьей костью.

…Но нет^[21], это сказки:

Ведь так часто людская молва

Переходит за грани истины;

И сказания, испещренные вымыслами,

Вводят в обман.

2с Ведь Харита, 30

Подательница всего, что нам мило,

Столько уж раз

Представляла нам неверное верным!

Нет: бегущие дни — надежнейшие свидетели:

Человек о богах 35

Должен говорить только доброе,

И на нем не будет вины.

Пелоп, сын Тантала!

Я скажу о тебе иное, чем предки:

Я скажу, что некогда твой отец,

Созывая богов на милый Сипил,

Благозаконно

Воздавал им пиром за пир, —

И когда-то сверкающий трезубцем бог 40

Схватил тебя и унес,

2а Ибо страсть придавила его сердце.

На своих золотых конях

Он вознес тебя к Зевсу в небесный широкославный чертог,

Где такая же страсть поселила потом Ганимеда^[22]. 45

Ты исчез,

И люди искали, но не нашли тебя для матери;

А завистник-сосед

Стал, таясь, рассказывать людям,

Как в воду, кипящую на огне,

Острым изрубленное ножом,

Падало тело твое,

Как делили его за столом на куски и ели. 50

2э Нет!

Я не смею назвать людоедами богов!

Слишком часто кара настигала богохульников.

Если олимпийцы чтили когда-нибудь смертного

Это был Тантал;

Но не мог он переварить своего великого счастья — 55

За великую гордыню понес он от вышнего Отца

Величайшую казнь:

Исполинский камень, нависший над лбом.

Он рвется его свалить,

Он забыл блаженный покой, 60

3с В безысходной жизни он окутан мучением,

Четвертым к трем^[23] —

Потому что он похитил у вечноживущих

Для сверстных себе^[24] застольников

Нектар и амвросию,

В которых было бессмертье. 65

Неправ,

Кто надеется, человек, укрыться от ведома бога!

Оттого-то

И вернули его сына бессмертные

К кратковременной доле жителя земли.

А когда расцвели его годы,

Когда первый пух отемнил его щеки, 70

Он задумался о брачной добыче,

3а О славной Гипподамии, дочери писейского отца.

Выйдя к берегу серого моря,

Он один в ночи

Воззвал к богу, носителю трезубца,

К богу, чей гулок прибой, — 75

И бог предстал пред лицом его.

Сказал Пелоп:

«Если в милых дарах Киприды

Ведома тебе сладость, —

О Посидон!

Удержи медное копье Эномая,

Устреми меня в Элиду на необгонимой колеснице,

Осени меня силой! 80

Тринадцать мужей, тринадцать женихов^[25]

Погубил он, отлагая свадьбу дочери:

3э Велика опасность, и не для робкого она мужа, —

Но кто и обречен умереть,

Тот станет ли в темном углу праздно варить бесславную старость,

Отрешась от всего, что прекрасно?

Испытание это — по мне,

А желанная победа моя — от тебя!» 85

Он сказал —

И слова его были не праздными.

Для славы его

Дал ему бог золотую колесницу и коней с неутомимыми крыльями^[26].

4с Он поверг Эномаеву мощь,

Он возлег с его дочерью,

И она родила ему шесть сыновей,

Шесть владык, блистающих доблестью.

А теперь, 90

Почитаемый ярью кровавых возлияний,

Он почиет^[27] у Алфейского брода,

И несчетные странники стекаются к его могиле

Помолиться у алтаря. 95

Но слава его,

Слава Пелопа

Далеко озирает весь мир с Олимпийских ристалищ,

Где быстрота состязается с быстротой

И отважная сила ищет своего предела;

И там победитель 100

До самой смерти

Вкушает медвяное --">