Вадим Васильевич Барташ - Дакия в огне. Часть первая. Лузий Квиет

ничего не понял, всё ещё не желал униматься. За этим разговором он надеялся хотя бы отчасти подавить охватившее его беспокойство:

– Лузий, а ты слышал? – продолжил гетул. – Божественный со свитой уже в Салоне. Прибыло множество кораблей. Больше трёхсот. И войска! Четыре… Не-ет, пя… Да, пять… Нет, семь легионов. Точно, их семь! Они уже разгружаются в портах Салоны и Пулы и направляются в сторону Дакийской границы.

– Что-то много ты слушаешь всех.

– Что-о… А что, по твоему я не прав?

Квиет не ответил. Складка проступила у него меж бровей. Откровенно говоря, Цельзий ему уже так надоел, что казался сейчас хуже горькой редьки. «Вот же пристал!..» – зло подумал префект.

– Лу-у-узий, а…

– Ну-у, что? Что тебе ещё?! – Квиет всё больше раздражался. Цельзий был сейчас совсем невыносим.

Увидев выражение на лице Квиета, декурион-гетул напрягся. Он знал, что это означало. Лузия лучше было не доводить до такого раздражённого состояния. Префект мог и не сдержаться, и взорваться. И тогда бы Цельзию мало бы не показалось.

Но вот через некоторое время складка на лбу у Лузия разгладилась, и он уже в более спокойном тоне гетулу всё-таки ответил:

– Всем понятно, что будет скоро… Принцепс настроен по серьёзному. Но давай, Цельзий, не будем это сейчас с тобой обсуждать. Ну сам понимаешь, не нашего это ума дело.

– Да, да, я всё понял, – мотнул головой старший декурион-гетул и надолго притих.

* * *

Двадцать восемь лет назад Лузий Квиет имел другое имя. Настоящее имя у него было Мабуале.

Высокий, отменно сложенный, с очень развитой мускулатурой натренированного атлета, стяжателя олимпийских венков и наград, ещё не в годах (точно возраст свой он не знал), с блестящей и очень тёмной кожей и пышной копной курчавых волос, префект Лузий Квиет когда-то жил в племени, обитавшем далеко к югу от Великой Ливийской пустыни (которую местные племена называли Сахарой), у величаво нёсшей мутные, жёлтые воды Ленивой реки (эту реку сейчас называют Нигер).

Отец Лузия-Мабуале был вождём. У него от младшей, четвёртой жены и родился Лузий.

«Как же называлось их племя?.. Чиари? А-а-а… Ачиари? Чинг… Чингирари?»

Лузий так и не мог вспомнить.

Он тогда был слишком мал.

* * *

Соплеменники Лузия ловили рыбу в реке. На лодках и у берега. А ещё собирали различные плоды с деревьев. Понемногу возделывали землю. И охотились. Чаще на антилоп, коз, жирафов и мелких птиц. Ставили на зверей и птиц сети и ловушки.

Их племя постоянно окружали опасности. Оно враждовало со многими соседями. Особенно с теми, которым принадлежали густые чащи на противоположном берегу Ленивой реки.

Однажды эти воинственные, зло настроенные соседи, и выкрали Лузия-Мабуале. Ему тогда не исполнилось ещё и шести лет. Его не убили ради ритуальной жертвы и не съели, как делали это с некоторыми захваченными детьми, а продали светлолицым купцам, привёзшим откуда-то с севера соль.

Купцам Лузий понравился, и они прихватили его с собой.

Три месяца находились они в пути. Вначале на лодках они поднялись по Ленивой реке до тех мест, где заканчивались леса. Лузий впервые увидел саванну – бескрайнюю степь, изредка оживлявшуюся рощицами пальм и полнившуюся стадами слонов и антилоп, и стаями птиц. За саванной начинались бескрайние пески Великой пустыни. Люди, обитавшие в ней, называли её Сахарой.

По истечении третьего месяца караван подошёл к большому городу. Город этот был Ламбесом. Населяли его в основном светлокожие. Там, на невольничьем рынке, и продали чёрного мальчугана, сына вождя.

* * *

Будто испугавшись чего-то, дорога метнулась в сторону от реки. Резкий поворот (удивительный для славящихся безупречной прямотой римских дорог) и неожиданно взору двухсот всадников предстала Бонония…

Всадники ещё обогнули вершину, сглаженную как стол, выделявшуюся на фоне соседних лесистых сплошной скалистой проплешиной, и достигли мильного столба. От этого столба дорога разветвлялась. Одна ветвь, пересекая речушку Тимак, устремлялась к Ад Аквасам и дальше – к Железным воротам (зажатому Дакийскими горами и Гемом узкому ущелью, через которое прорывался в привольно равнинную Мёзию Истр), а другая, короткая, совсем коротенькая, спешила к Бононии.

Полторы-две тысячи вышедших в отставку легионеров, с семьями и рабами, образовали вначале поселение-канабу при крепости, выбранной для пребывания командующего легиона II Скифского. Вскоре легион перевели в Дуростор, а --">