Дмитрий Ольшанский - Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход

Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход

Хорошо было бы не родиться на свет или умереть еще ребенком, чтобы избежать тех испытаний, которые выпали на мою скорбную долю. Но, видимо, Богу было угодно сохранить мне жизнь, чтобы я поведал обо всем, что видел и знаю.

С тяжелым сердцем начинаю свой рассказ, ибо воспоминания о прошлом, словно острые кинжалы, вонзаются в мою израненную душу. Многие из тех, кого я любил, навсегда канули в пучину этих страшных событий. Воспоминания о них всегда будут жить со мной, но я хочу, чтобы и после моей смерти ни одно имя не было предано забвению.

Человеческая память – вот единственное средство, способное одолеть смерть. Бессмертен тот, чье имя и деяния будут помнить и чтить сквозь века, и только такая жизнь имеет хоть какой-нибудь смысл.

Именно поэтому я не прекращаю свой труд, стараясь воссоздать и изложить все то, чему я сам был невольным свидетелем или узнал впоследствии.

Друзья и враги, греки, турки и латиняне, императоры, короли и султаны, полководцы и простолюдины – все они достойны упоминания, и эта история будет целиком посвящена им. Жизни и судьбы этих людей столкнулись в смертельном противостоянии много лет назад – такую роль им уготовил Господь.

И пусть спустя тысячелетия, до самого конца существования мира, в людях живет память о тех, кто сложил свои головы под стенами древнего Константинополя весной 1453 года.

Запись, сделанная в монастыре св. Ясона и Сосипатра, 1466 год 

Глава 1

Франдзис

Лето 1443 года. Селимврия

Я собирал в дорогу все необходимое и отдавал последние распоряжения.

Мой господин – благородный Константин, деспот Мореи¹ и брат нынешнего императора Иоанна VIII – просил меня как можно скорее вернуться в Константинополь. Неизвестно, какие дела заставили его так скоро вызвать меня из Селимврии, однако я несказанно обрадовался этому.

Константинополь был моим родным домом, где я провел детство и юность, где жила моя семья и были похоронены мои предки. Сейчас этот некогда величественный город пришел в ужасное запустение и представлял весьма печальное зрелище. А вместе со столицей медленно угасала вся империя ромеев².

Я много читал об истории Константинополя и часто рисовал в своем воображении его ослепительный образ, который сгинул в глубине веков. Каким был Новый Рим во времена своего расцвета?

То был город златоглавых храмов и роскошных дворцов, зеленых садов и помпезных сооружений, театров и широких площадей. Лучшие архитекторы в течение столетий трудились над созданием его облика, а со всех уголков земли сюда свозились бесчисленные богатства. О сокровищах Константинополя ходили легенды, и многие путешественники желали удостовериться в их подлинности. «Город из золота и мрамора» не имел себе равных ни в чем и по праву назывался столицей мира!

Вот зрелище, достойное того, чтобы на него оглянулся бог, созерцая свое творение!³

Воистину, это были золотые времена нашей великой и просвещенной цивилизации! Константинополь рос, богател и процветал, в то время как власть могущественных василевсов простиралась почти над всем Средиземным морем, охватывая три континента…

Что осталось нам от той великой державы? Всего лишь счастливые воспоминания.

Год за годом, словно пораженное каким-то страшным недугом, государство ромеев неуклонно слабело под давлением внешних и внутренних обстоятельств. Все, что оставалось сейчас от тысячелетней империи, – лишь несколько городов да ряд островов в Эгейском море.

Но по-прежнему Константинополь все еще был столицей и там властвовал православный император, а значит, сердце нашего народа продолжало биться.

Стук в дверь прервал размышления – на пороге тяжело дыша стоял мой секретарь Алексей. Юноша уже давно завоевал любовь всех местных прелестниц. Русые спадающие до плеч волосы, большие карие глаза и невероятная эрудиция не могли остаться незамеченными в этом небольшом провинциальном городке. Если бы не природная скромность и чувство меры, Алексей уже давно пропал в объятиях какой-нибудь состоятельной матроны.

В руках юноша держал запечатанный свиток. Судя по взмыленному виду Алексея, дело было особой важности.

– Проходи, Алексей, – пригласил его я. – Что это у тебя?

– Письмо, – немного отдышавшись, ответил он. – --">