Вадим Васильевич Барташ - Дакия в огне. Часть первая. Лузий Квиет

одноглазый. – Но даки хотя и суровы, однако же справедливы. Без причины они меня не обижали, это всё-таки надо признать.

– И сколько ты пробыл в Дакии? – спросил Авлета Орозия Квиет.

– Почти семь лет.

– А ты видел Децебала?

– Видел. Как тебя сейчас! – ответил префекту одноглазый.

– Ну и какой он, центурион? – переспросил Квиет. – О нём много говорят. И не знаешь, где правда, а где ложь.

Бывший центурион задумался и через какое-то время переспросил:

– Хочешь услышать моё мнение о дакийском царе, префект?

– Конечно хочу.

– Хорошо. Слушай! Децебал – великий воин! Он хотя и враг, но это следует признать! Одно время я у него был в услужении. Я четыре раза пытался бежать из плена, но всякий раз меня ловили. И после четвёртой попытки мне подрезали сухожилия. И теперь я еле хожу. Однако после последней победы нынешнего принцепса, мне даки были вынуждены вернуть свободу.

– А расскажи ещё о Децебале? – не смог скрыть своего любопытства Квиет.

– Ну, что ж, могу и ещё кое-что о нём рассказать…Если у тебя есть время и ты не спешишь…

– Я вообще то спешу, но тебя всё-таки послушаю, Орозий, – ответил Квиет. – Ну, не тяни только, давай, рассказывай.

– Хорошо, слушай, – и одноглазый старик, бывший центурион V легиона Жаворонки, усмехнулся, и от этой усмешки его изуродованное лицо вдруг окончательно перекосило и оно стало ещё более неприятным и даже не живым, а уже походило на маску.– Вот скажи, префект, почему у даков на всех их знамёнах изображаются волчьи головы? Ты знаешь, почему?

Квиет пожал плечами.

Орозий продолжил:

– У даков имеются родовые знаки. Как у многих варваров. Такие, как у тех же пиктов в Британии или кантабров в Иберии, и-или…

– Да, знаю… Говори по сути!

– У Децебала родовой знак- волк. Он достался ему от его предков- вождей из сарматского племени дахов, которые пришли в землю фракийцев примерно семь поколений назад. Теперь у даков везде изображён этот хищник. Именно дахи сумели объединить все северофракийские племена и те переняли своё название у пришельцев, немного его переиначив на свой лад. Децебал коренаст, но сила у него неимоверная. И лучше него никто из даков не владеет мечом. Да и среди римлян, я так думаю, мало найдётся ему достойных соперников. А ещё он отменный охотник и стрелок. Я тому свидетель. Стреляет он не хуже скифов. Ну и про дерзость и отвагу его вообще ходят легенды. Однажды он в одиночку отбился и обратил в бегство целый отряд сарматов. А сарматы- славные воины! Он, кажется, ничего в этом мире не боится. Да что в этом мире?! Он не боится даже своего всемогущего бога, которого даки зовут Замолксисом! И даки своим царём восхищаются. И все они, во всяком случае простые даки, его поддерживают. И его боготворят. Так что Децебал- серьёзный противник! Его недооценивать нельзя. Он себя ещё покажет!

– Удачи, старик! – в ответ произнёс Квиет, и больше ничего не добавив, он тронул коня.

Квиет и без этого одноглазого бывшего центуриона уже много чего слышал о Децебале.

«Да-а, это действительно был очень серьёзный противник! И он вновь бросал вызов Риму! Уже в третий раз.»

Квиет вновь направился в голову колонны.

За префектом двинулась и вся остальная ала перегринов легиона XIII Сдвоенного.

– Надеюсь в этот раз Децебала вы окончательно одолеете… И свернёте ему шею. В помощь вам… да помогут Юпитер Великодушный, Марс и Фортуна Всеблагая…– прошептал одноглазый старик, бывший центурион полностью уничтоженного даками V легиона Жаворонки, а теперь отставник и гражданин приграничной Бононии.

Глава пятая

Ламбес поразил Лузия-Мабуале. Именно в Ламбесе он впервые увидел настоящие дома. И, в том числе, многоэтажные. В два-три, и даже в четыре этажа. Поразили его и скульптуры, особенно их было много на главной городской улице, и все они были раскрашены и как живые. Поразили также и похожие на стволы пальм многочисленные колонны, и двигавшиеся по улицам повозки. Но ещё более его поразил город Цирта.

Этот город уже являлся столицей провинции Нумидия.

* * *

В Цирте жил хозяин чёрного мальчугана, вернее- хозяйка, которую звали Юлией Тавирикой. В целом она была безобидной и неуклюжей, и почти всегда спокойной. Юлия Тавирика являлась вдовой легата римской армии, и загорались её глаза лишь только тогда, когда она начинала вспоминать о своих предках. Её древний род восходил к пунийцам (переселенцам из Финикии, осевшим когда-то в Северной Африке и основавшим --">