Владимир Алексеевич Рыбин - Путешествие в страну миражей

думаете там сейчас все лежат и не дышат?

— Как они там живут?

— И работают, — добавлял я.

— Любопытно.

Мое желание поехать в пустыню породило споры самые неожиданные.

— Жизнь — медленное умирание, — с апломбом заявил один из спорщиков. — Для ребенка мир бесконечен, но с годами в глазах человека он сужается, как шагреневая кожа. Так вот, стремление путешествовать — только судорога, тщетная попытка раздвинуть границы сокращающегося мира, порожденная страхом перед монотонностью этого процесса.

— Можно рассудить и наоборот, — возражали ему. — Человек рождается с мирком, ограниченным спинкой его кроватки. С годами горизонт знаний все отодвигается, пока не упирается в стену, ограничивающую знания всего человечества. Стена эта велика, и человек понимает, что даже просто обойти ее не хватит жизни. Тогда он искусственно сужает свой кругозор, чтобы не растеряться в мире, и начинает искать свой субстрат, на котором можно было бы осесть на всю жизнь. Это не от сужения мира, от того, что он сознает бессмысленность блужданий в бесконечности знания. В человеке, как, например, в коралловом полипе, заложена потребность окаменеть на своем месте, стать опорой для новой жизни… Страсть к путешествиям — это тоже субстрат. Как говорится, кому что…

— Нет, это «зов пространства», нечто вроде голосов сирен, увлекающих в неведомое.

— Болезнь, и ничто иное, — категорически рубил самый решительный из нас, выразительно сверля свой висок. — Есть такие мании, что и не придумаешь, — уранофобия, танатомания, псевдолалия. Или ретифизм — патологическое стремление покупать ботинки. «Зуд странствий» не иначе, как такая же патологическая страсть изнашивать ботинки…

— Не болезнь и не «зов пространства», а инстинкт вида, жаждущего места под солнцем, — утверждал очередной спорщик. — Любопытство неистребимо, ибо оно в самой природе человека. Когда-то человеку хотелось пройти через лес, что начинался возле пещеры. Потом его потянуло за моря. Теперь он стремится дотянуться до звезд…

И привлекались в свидетели авторитеты, в числе которых был даже Гомер, признававшийся устами Одиссея: «Ни нежность к сыну, ни перед отцом священный страх, ни долг любви спокойной близ Пенелопы с радостным челом не возмогли смирить мой голод знойный изведать мира дальний кругозор…»

Мне было все равно — «фобия» это или «мания». Авторитетных высказываний в пользу путешествий я тоже знал немало. Иван Черский, например, говорил: если бы люди не путешествовали, как бы они узнали о красоте мира, о красоте дел человеческих? Николай Пржевальский утверждал: жизнь хороша уже тем, что можно путешествовать.

Дискуссия шла своим путем и не желала останавливаться. Вспомнили Жюля Верна, изъездившего свет только в своих романах, и домоседа Эммануила Канта, никогда не выезжавшего из Кёнигсберга. Одни говорили о здоровье, которое укрепляется в путешествиях. Им возражали: сколько примеров, когда путешественники теряли в дальних дорогах не только здоровье, но и жизнь! В пути можно встретить верного друга? Но в эпоху, когда в пору говорить о переизбытке контактов между людьми, для этого не обязательно уезжать далеко…

И тогда знакомый поэт Владимир Михановский прочитал свои стихи:

— Ухожу в тускнеющие дали… Кого ищу? Да полно, не себя ли?..

И это примирило всех. Да, есть у человека потребность хоть иногда побыть наедине с самим собой. «Уединяюсь я… И оживает в думах все, что вокруг и там, за тридевять морей», — писал Ата Атаджанов. Кроме того, человеку очень нужны испытания. «Дух странствий» сидит в каждом из нас, только одним он не дает покоя, в других дремлет до поры. Мало людей, кому хоть раз в жизни не потребовалось совершить нечто. Для самоутверждения. И вероятно, для этого лучше всего подходит древнейший способ — путешествие.

Любопытно, что магометанская религия даже предписывает путешествия как форму испытания верности Пророку. Каждый правоверный должен совершить паломничество. До недавнего времени это совсем не выглядело туристской поездкой: не всем удавалось добраться до Мекки через мертвые просторы Аравийских пустынь. Трупами выстланы тропы к святым местам. Не так давно, в сентябре 1951 года, больше семисот паломников погибло в песках от солнечного удара. Не случайно так почитались люди, сумевшие преодолеть все беды дальних дорог и благополучно вернуться на родину. Они --">