Александр Юринсон - Alter Omnia

Александр Юринсон ALTER OMNIA

— Спокойной ночи, дорогуша, — сказала Лиз и натянула одеяло до ушей.

Дорогуша — она называла меня так, а я звал ее Лиз. Мы познакомились еще в те советские времена, когда всякое подражание западному было шикарным. Мое прозвище появилось позже, когда модными стали педики. Если уж жить с человеком, то как-то надо друг друга называть, а всякие «зайчики», не говоря уж об именах или — упаси бог! — фамилиях, вызывают у нас тошноту. Это то немногое, что объединяет нашу примерную чету спустя десять лет после свадьбы.

Я повернул лампу к себе и вытащил из кучи на полу книжку. Наша супружеская кровать разделена посредине проходом, куда каждый сваливает все, что может понадобиться ночью. Два плеера и десяток кассет, стопка модных журналов, уползающая под кровать Лиз, мои бумажки и книжки, а также всякие шмотки — но эта книга лежала сверху.

Я купил ее сегодня. Новая книга Виталия Москвина. Я скупал все книги этого автора и читал их по нескольку раз от корки до корки. Даже несмотря на то, что заранее знал, о чем написано на каждой странице. Нет — именно поэтому. Я все ждал, что следующая книга будет его, а не моей. Но ничего не происходило. Вернее, происходило черт знает что!

Я не написал ни одной книги, но сочинил множество. Сколько я себя помню, мой мозг работал на два фронта. Одно полушарие занималось текущими делами — я куда-то шел, что-то делал, разговаривал, занимался любовью — и полголовы вникало во все эти проблемы. А вторая половина придумывала. Романы, повести, рассказы, стихи — все было классным. Не будь я собой, я бы читал только эти книги. Но писать их у меня не получалось. Может быть, потому, что когда я пытался делать это, включалось другое полушарие, а оно было создано для всякой прочей дребедени, только не для сочинительства. И я ничего не мог поделать.

Омерзительная работа, в которой я увяз, добывая средства к существованию — а у меня уже была полноценная семья, и какими бы странными ни были отношения с Лиз, дочку я любил — работа моя заключалась в том, что я набирал на компьютере тексты. На профессиональном языке это называется кодированием, а на деле это лекарство от здорового образа жизни. Дома у меня стоит компьютер, издательство «Августа» дает мне поганую рукопись, через неделю я отдаю эту самую рукопись и дискету, а в конце месяца получаю деньги.

Деньги! К деньгам я стал испытывать легкое отвращение, потому что они попали в прямую зависимость от того, что программисты называют «топтать кнопки». По крайней мере — к деньгам из «Августы». Но если бы не эта работа, я так бы и не узнал про Виталия Москвина.

Несколько лет назад мне довелось посетить пару раз одну литературную тусовку. Лиз назвала эти сборища «рыбными четвергами». Может быть, стихи, которые я писал, были не гениальны, но во всяком случае грамотны. А в той компании я чувствовал себя усталым, тупым и бездарным. И перестал туда наведываться. Но там я познакомился с ним — с Виталием Москвиным. Хотя какое знакомство — оказалось достаточно одной беседы, чтобы понять, что в этом знакомстве нет нужды. Сероватый, вяловатый, бездарноватый — даже отрицательные черты были в нем какие-то уполовиненные. Совершенный недочеловек. Впрочем, это теперь я так злопыхаю, а тогда забыл о нем сразу.

А пару лет спустя после той встречи в издательстве мне дали рукопись. Тоненькую, страниц сто пятьдесят на машинке. На титульном листе было написано его имя. Я тут же прочел первый абзац. А вот текст был мой. С тех пор мои тихие несчастья перерождаются в буйную манию.

Я почитал книгу минут десять и бросил. Все и так было слишком хорошо известно мне. Этот ублюдок даже запятые ставил там, где это мог бы сделать я. Повторение пройденного. Лучше продолжить очередную свою историю, которая увлекла меня в последние дни. Перед сном я обычно смотрел как бы фильм по своему роману. Точнее, сериал, по придуманному за день кусочку.

Вскоре я заснул, а под утро пришел сон. Все было как наяву, я сидел за своим столом, а напротив сидел еще один я. Этот второй я только что появился; он развалился на стуле и сказал:

— Ну, здравствуй… дорогуша!

Тут до меня дошло, что это не совсем сон. Что человек напротив — мой двойник, и ему чего-то от меня надо. И сразу же почувствовал, что это не так. Все, что он хотел у меня взять, он получил, а теперь просто зашел поглумиться. Показать свою силу и безнаказанность.

— Догадался, --">