(Egord) - Конь в пальто (СИ)

class="book">Пылали уличные дискотеки, находились диджеи с ноутами, колонками и запасами клубняка. Случались даже спектакли без всякого сценария. Ромео с Дантесом не поделили Мальвину, но прилетел Черный Плащ, раскидал всех по кочкам, в том числе Мальвину. Ну и прочая абракадабра. Постановка имела грандиозный успех, восторженные зрители бросали актерам… ну да, игрушки, шарики. Там познакомился с девчонкой в очках. Очки ей не шли, я проверил, когда нас занесло в какой-то общественный туалет. Снимать костюмы запрещалось, но нам с ней было как-то по фиг…

Третьей ночью центральная площадь вместила мировой рекорд. Слоны, панды, бегемоты… Вызубрил всех братьев наших меньших без всякой зоологии. Развели огромный костер из старой мебели, жарили шашлыки, витал аромат маринованного мяса, приправ, опустошались банки с кетчупом. Откуда-то приволокли ящики, соорудили сцену, добыли гитару, барабаны, микрофон… Звучала попса, читали местный рэп, перед рассветом развернулись рокеры. Кто-то запел «Дождь» Шевчука, народ сразу подхватил, последние куплеты скандировали на всю мощь — для окраин страны. Я сорвал голос, себя не слышал, казалось, площадь — вселенский динамик, каждый удар в такт слогам, мы сердце, пульс планеты, эхо галактик, где нас слышат и поют с нами вместе…

С неба посыпались капли…

Просыпаюсь потный, на липкой кровати… Уши давит раскатами грома из соседней комнаты. Череп гудит колоколом, шкаф и плакаты как трупы в болоте…

Поясница со скрипом поднимает туловище. Хватаюсь за голову, глаза во мраке… Дышу. В мясе клинья ноющей боли, хочу воды, в себя, на себя…

Дверь нараспашку, напротив — другая дверь, тоже открытая. Двоюродный вернулся, весь в шипах. Сидит за компом, глаза в далеком космосе, ботинок стучит под бой металла. Из колонок:

«Жизнь твоя — дерьмо! Брось ее в огонь!»

— Дарова, — мычит родня.

…Запираюсь в душе. Под струями прохлады мысли выстраиваются в приличную, без мата, очередь, но ломоты в теле больше и больше. Сколько я бухал?..

Вопрос мучает, даже когда пытаюсь стереть его полотенцем вместе с остатками воды.

За окном серый воздух метет по асфальту мусор, тускнеют лужи.

Пустота…

Глухая мелодия — мобильник! Я судорожно роюсь в комнате… До меня доходит: за три дня я ни разу не пользовался трубой, не звонил друзьям. Да и они меня забыли… Нарушителя спокойствия обнаруживаю в конском пальто. Из угла подмигивает лошадиная морда. Нет, сколько же бухал?

— Алло, Маша! — Не узнаю собственный голос: хриплый шепот. — Сколько я бухал?

Она не ожидала. В трубке смех, сдержанный, но от души.

— Нисколько, Влад. Вчера вечером от тебя несло потом и женскими духами. Перегара не унюхала. И вообще, за эти дни с бутылкой тебя не видела. И с банкой тоже, поздравляю.

Я висну… Чего ж меня клинит так, что разогнуться тяжко?

— Слушай, — она понижает голос, — я, наверное, вернусь поздно, или даже останусь на ночь…

— А в чем дело? — К горлу тошнота. — Ты где?

— Да это по работе…

— Маш, какая работа ночью?! Ты все бумаги на дом берешь, если так уж… Ты что, в больнице?..

— Ну тебя!.. Я в прокуратуре…

— Что?!

— Понимаешь, эта акция, она… как бы не совсем законная…

–…Что?..

— Да не волнуйся, подержат немного и отпустят. Всех не пересажают — камер не хватит. Ты только… Подождите, я еще с братом не…

В трубке шум, связь обрывается.

Сажусь на край кровати. Плечи опускаются, под кожей тряпичная гниль. Мысли тихо качаются вокруг мозга стаей комаров: давишь их, а они устало лезут, равнодушные к смерти… пусть лезут, плевать на них…

Сквозь дверь нагло сочится что-то о дерьме…

Включаю телевизор.

–…и, конечно, главной новостью остаются события в Иксовске, которые называют актом психического терроризма. Волна беспорядков, поддерживаемая иксовской полицией, захлестнула город на три дня, остановить ее удалось лишь сегодняшним утром. По предварительным данным, незаконные демонстрации финансировались депутатами городской думы, ущерб составил пятую часть годового бюджета области. В давках пострадало несколько десятков человек, трое погибли.

--">