(Egord) - Преломление (СИ)

========== Преломление ==========

Сега двигает по горячему тротуару из тренажерного центра, ухо жжет мобильник.

– Короче, давай в два, о’кей?.. Ну мне еще надо пожрать и… Давай.

Сброс.

Катька, тварь! Если б знал заранее, что туда пойдет и она…

Роется в голове, но та молчит. И чего они с Ковшом из-за этой стервы поцапались?.. Могли решить мирно, а теперь на ножах. Ясно, что Катька та еще гадина – не нужна и даром. Сега остыл, а она все жаждет насолить. Прилюдно сюсюкается с Ковшом, а тот, дубина, радуется, что она в него вдруг втюрилась, и даже не вдруг – ваще всю жизнь сохнет, а с Сегой так… чтоб душу отвести.

Сегодня снова будут гнать картину…

Ладно, потом. Щас бы разрулить еще одно дельце…

Через двадцать минут Сега мнет эспандер в комнате Игорька.

– Сушй, ну выручи…

– Да некогда мне, Серега, я занят! ЗА-НЯТ!

Игорек с кулаком в зубах мечется из угла в угол. Стол завален всякими схемками, хренками, чертежами… Паяльник дымит. Комп древнее «запорожца», гудит как мозги перед экзаменом.

Сега хлопает Игорька по плечу.

– Не кипиши, братуха, спокойно… Я ж те друг? Друг. Кто тебя водил по бабам?.. А? Во-во. Помоги другу, че ты…

Игорек воет, глаза смотрят в потолок умоляюще.

– Ну ты ж знаешь, – продолжает Сега, – я эти сочинения строчить не мастак, а наша преподша баба одинокая, чуть что, сразу минусует… Черкани хоть полстранички, так, по-быстрому, мне ж не надо как у Пургенева…

– Тургенева.

– Ну да, его. Короче, дружище…

– Ладно, стоп! Сейчас.

Спустя минуту Игорек возвращается из кухни с пластиковой баночкой.

– Нет у меня времени, поэтому – вот. Отрываю от сердца!

Сега чешет бритый череп.

– Объясняю, – продолжает Игорек. – Здесь особая жвачка. Наша с ребятами закрытая разработка, так что при посторонних языком не чеши…

– С какими ребятами?

– Из кружка юных ботанов! Слушать будешь?! Показываю на пальцах!.. Жуешь одну где-то час. Эффект почувствуешь либо сразу, либо опять же через час. Длится примерно сутки. Воображение улучшается на порядок, накатывает куча новых мыслей, успевай записывать. Можешь садиться хоть за диссертацию. Понял?

Сега лыбится до ушей:

– Это че, дурь?

– Дурь у тебя в башке! А эта вещь как раз ее прочистит!

– А я копыта не откину?

– Мои, как видишь, на месте.

Игорек пихает Сегу за порог.

– Можешь не благодарить.

Дверь хлопает.

Сега беззвучно ржет. Ну, Игорек, блин! Мало, что весь день в хате как в ослиной моче, маячит из угла в угол, чего-то ковыряет, чинит, так еще и толкает наркоту!

Ботинки дробят лестницу, Сега вынимает из баночки белое драже. Лезут всякие мысли об отбрасывании копыт, склеивании ласт, вынесении из дверного проема вперед ногами, преподше по русскому… Последняя вгрызается в руку с жвачкой, подносит ко рту и…

Мятная.

Вдоль проспекта ревут машины-кометы, хвосты вьются цветными шлейфами, сиренью бензина. От стальных покрытий отражаются лучи, горячий воздух сияет каждой пылинкой. Одеколон киснет, ароматный пот облаком летит в свинцовое небо. Мост раскаленным прутом вклинивается меж берегов, жрет лучи как солнечная батарея, гудит. Электроны белоснежно кипят, ядра в узлах кристаллических решеток бьются миллионами сердец, мост хочет выгнуться дугой, разорваться в клочья, но не может, ведь умники Игорьки все просчитали точно…

Внизу – река. Вода… Постоянно меняет форму, переливается, каждый изгиб отдается нежным упругим звуком…

Бррр! Сега по-собачьи трясет головой. Реально глюки!.. Хотя в такую жарень и впрямь бы искупаться. Лучше в море… На море кайф! По песку шлепают девки в купальниках, рассекают волны…

Живая синяя ткань рвется по собственной воле, свободно, вода встает на дыбы, упругие пласты перехлестывают друг друга, монолитами летят к берегу. Гребни, свежие разрывы, кровоточат пеной.

«Мальчики!» – кричит Катя, ее глушит рев моря, но зазывающая рука переводит.

– Она моя, – гудит Ковш. – Меня любит, поал?.. С тобой поиграла и

--">