Анатолий Анатольевич Махавкин - К свету

болезненного наказания бунтовщиков. В конце концов каждый предатель становится покорным рабом своего паразита. Видал я этих…

— Проводите меня к Леониду Георгиевичу, — попросил я и сунул руки в карманы плаща; ветер оказался не слишком дружелюбен к моим старым костям, — Егор, а ты обеспечь-ка связь с центром, да такую, чтобы не пришлось разбирать, какими словами нас чехвостит начальство.

— Постараюсь, Вениамин Семёнович, — он повернулся в сторону комплекса зданий, — Товарищ лейтенант, обеспечьте техподдержку.

— Слушаюсь.

— Костя, пошли. Займёмся делом и мы.

Костя отлично понимал, насколько предстоящее дело щекотливо для меня, поэтому попытался развлечь свежими новостями. Он, в своей обычной — неторопливо-ироничной манере, пересказал последний блок, начав, как полагается с лунного модуля и закончив совсем уж местечковыми историями про тяжбу областного совета и сообщества Коммун Свердловской области.

Смешная эта молодёжь, честное слово! Так и вижу, какие мысли роятся в их светлых головах, когда они глядят на меня: «Да этот старикан, вероятно, ещё встречал последних динозавров. Ну, если нет, то уж на мамонтов точно охотился!» Поначалу я ещё пытался объяснять, что мой интерфейс связи, хоть и уступает их в пропускной способности, но так же вполне работоспособен, а потом просто махнул рукой. Теперь приходится выслушивать то, о чём уже успел узнать, пока мы летели в зоне доступа. Впрочем, в изложении Константина все новости обрели дополнительный окрас.

Солдаты, замершие у двери, синхронно взяли под козырёк и мой спутник ответил им, а я просто кивнул. Мне уже так можно. Прошли те времена, когда я, в парадной форме принимал награды из рук человека, которого молодые чекисты шутливо именуют: «Тот, кого не называют по имени». Тогда он совсем отошёл от государственных дел, целиком отдав себя возрождению Конторы и я частенько думаю: а получилось бы у нас, если бы не он? Наверное получилось бы, всё равно, но с большими жертвами и намного дольше.

— Шикарная халупа, — прокомментировал Константин, рассматривая картины на стенах коридора, — Леонид Георгиевич, как я погляжу — большой гурман и эстет. Шагал и Ван Гог — интересное сочетание.

— Не замечал за ним раньше, — я пожал плечами, тут же ощутив протяжную боль в правом предплечье, — Меня максимум хватало на плакат: «Товарищ. Будь бдителен. Враг не дремлет!»

— Угу. Ну ещё на полную коллекцию оригинальных винилов русского рока, — пробормотал Константин, но так, чтобы я услышал, — Сколько Вам за них музей предлагал?

— Вот ведь пронырливые засранцы, ничего не скроешь! — я хмыкнул, постаравшись скрыть ноту горечи. Диски начинал собирать мой сын, — Открывай дверь старику. Пришли.

Перед вылетом я внимательно изучил план постройки, поэтому не возникло ни малейшего сомнения в том, куда ведут двустворчатые, окованные золотом, двери с хищным двуглавым орлом, сжимающим атрибуты Российской власти. В своё время здесь жил проворовавшийся чиновник из какого-то министерства и здесь же он был арестован. Преемственность поколений, однако. Нехорошая преемственность.

За дверью открылся огромный, почти пустой зал, деревянный пол которого устилали шкуры тигров, медведей и волков, а на стенах висели их же головы, плюс разнообразные рогачи. Общественный комитет по надзору за природным богатством охренеет полным составом, когда им предъявят всё это счастье. Они-то над каждой лягушкой на Сахалине трясутся и сдувают песчинки с сусликов в Азии.

Камин действительно впечатлял, как и королевский трон, перед ним. Ну, или то, что здесь считалось креслом. Впрочем, впечатляло всё это безобразие исключительно меня. Оба солдата и молоденькая медичка, не спускавшие взглядов с задержанного, игнорировали роскошное безобразие, а Костя лишь пробормотал об отсутствии элементарных удобств. Это он про сенсорные панели. Ну что же; иные времена, иное воспитание.

Спутник повернулся ко мне и приподнял бровь. Я кивнул.

— Давай. Как полагается.

Как полагается, это — вот так: чеканя шаг, Костя вышел вперёд и достав алую книжечку, продемонстрировал всем голограмму острого меча на фоне щита с красной звездой. Некоторые задержанные говорили, что символ Конторы вызывает у них дрожь и оцепенение. Лично мне кажется, что это просто судороги остатков совести. А вообще-то мы занимаемся не только преступниками, но и активно работаем со спасателями. Недаром наша --">