Александр Львович Гуров - Доппельгангер

Гуров Александр Львович Доппельгангер

Глава 1

«Меркурий» отходит от берега. На берегу хлопают на ветру когда-то белые рубашка и широкие брюки, в них фигура. Странствующий альбатрос, парящий на границе циклона, выбирает корабль и поворачивает к нему. Фигура никуда не отходит и не двигается, серые глаза неотрывно смотрят, как корабль исчезает за горизонтом. В Небесной Канцелярии рука зависла над ведомостью, нужно дать фигуре новое определение поверх зачёркнутого слова «моряк». Канцелярия исправно служит людям, когда-то давшим ей самой определение «Небесной».

Человек на берегу сел, прислонившись спиной к старой лодке, достал из мешка сухари, размочил их водой и стал медленно пережёвывать, никак не обнаруживая своих склонностей.

Человека давно звали По, и ему нравилось длиться вместе с гласной в самом конце его имени. Подкрепившись, он встал, поднял мешок, закинул на плечи связанные шнурком крепкие ботинки и, расшвыривая босыми ногами тёплый песок, вышел на твёрдую дорогу, ведущую в город.

Избегая портовой суеты, распространявшейся и на ближайшие к порту улицы, По поднимался вверх по крутым склонам расположившегося у подножья горы города. По сторонам лепились друг к другу глиняные дома, было похоже, что каждый из них был поставлен в город огромной нетвёрдой рукой, всякий раз попадавшей домом в улицу очень приблизительно. Но, видно, гигант всё же любил это место и, не обходя его жителей вниманием, продолжал старательно ставить новые жилища, складывая из них запутанные лабиринты. По шёл на запах пекущегося хлеба, и чем ближе он подходил к его источнику, тем больше ему казалось, что от воздуха уже можно оторвать кусок и насытиться мягким белым мякишем. Полгода хождения по морю — это и полгода плесневелых сухарей с червями, солонины и бобов.

Месяцем раньше «Меркурий» бросил якорь за много миль от этого берега к юго-востоку от Новой Зеландии, у острова Антиподов, самого большого острова одноимённого архипелага. В бухте Рингдов для пополнения запасов пресной воды сошли на берег судовой врач Джордж и ещё шестеро: Уоллес, Джон, Дженкинс, По, Патрик и кок Даркс.

Весь день воду заливали в бочки разных калибров. Дав себе небольшой отдых, По рассеянно разглядывал окружавший их пейзаж и находил в нём что-то неправильное, но что, он и сам не мог сказать. Все были заняты работой, и никого, похоже, это не беспокоило. К концу дня По увидел его первым: голый человек среди чёрных валунов и снующих пингвинов стоял не двигаясь и смотрел на него. Всё так и есть, он почувствовал его присутствие сразу, но почему-то раньше никак не мог ухватить взглядом. Человек не прятался, его просто не должно было здесь быть. Теперь, когда всё вокруг встало на свои места, По разглядел и другие не проявленные раньше фигуры, всё это были люди, стоящие среди птиц. Все были абсолютно наги и не двигались. Теперь было не сложно их сосчитать, они были видны как на ладони, как же раньше он их не заметил… Семь человек в самом неподходящем амфитеатре, и представление здесь давала команда «Меркурия».

«Патрик, Джордж, здесь люди!» — крикнул По, поспешно отступая к своим. От крика фигуры пришли в движение, поначалу только пробуя идти, они с каждым шагом обретали уверенность.

Команда успела подготовиться к встрече: два взведённых пистолета держал в руках Патрик, руки остальных сжимали камни и ножи. Они были готовы ко всему, но только не к тому, с чем им предстояло столкнуться. Такое положение вещей давно следовало бы возвести в правило. Чужаки приближались, уже можно было разглядеть их лица. Первым не выдержал Дженкинс: «Смотрите, это же Нескладный Джон среди них, и Уоллес, и Джордж, и ты, старина По, и, наверно, я — мы все. Как же это может быть!?» — голос его сорвался. Приблизившись нестройной шеренгой, двойники остановились в нескольких шагах от встревоженных, ощетинившихся людей.

«Что-то я не вижу среди вас альтернативы Гринвичу. Он просто обязан бродить где-то поблизости, раздавая часовые пояса дикарям, или здесь просто не любят англичан?» — среди напряжённого молчания сострил как всегда невозмутимый Джордж. Его никогда не заботила дальнейшая судьба произведённых им на свет шуток. По вгляделся в лица стоящих напротив существ, всё происходящее было настолько неправдоподобно и во всём этом просилась наружу такая упрямая ирония, что впору было рассмеяться этой глупой шутке в лицо, особенно если оно так --">