Михаил Зиновьевич Юрьев - Третья Империя

М. З. Юрьев ТРЕТЬЯ ИМПЕРИЯ ^{РОССИЯ, КОТОРАЯ ДОЛЖНА БЫТЬ}

ПРЕДИСЛОВИЕ

Дорогие соотечественники! Я, Алвареду Бранку душ Сантуш, родился в городе Сан-Паулу в 2025 году — в тот памятный для нашей Федерации год, когда произошли два события, годовщину которых мы отмечаем в праздники Полной Независимости и Торжества Католицизма. Семья моего отца, душ Сантуши, — старые бразильские промышленники, последние несколько десятилетий специализирующиеся на выпуске шин: наш бренд, «Братир», вот уже более сорока лет один из наиболее ценимых потребителями, и ныне является вторым по объемам продаж в Федерации. Моя мать, Вероника душ Сантуш, урожденная Бранку, весьма известная в обществе и как светская дама, и как руководитель одной из крупнейших общеамериканских благотворительных организаций, происходит из еще более высокого рода: ее дядя, мой двоюродный дедушка Алвареду Бранку, — легендарный основатель и первый президент нашей страны, а ее двоюродный дядя — космический магнат Жуан Бранку, второй по размеру состояния человек в Федерации, живой и здравствующий, слава Богу, и поныне. Я рос в достатке, окруженный любовью и уважением к себе как к личности, в ревностной католической среде, ценности которой пытались — вполне успешно — привить и мне. Я окончил университет Сан-Паулу в 2049 году; соученики относились ко мне хорошо, не ставили мне в вину богатство и высокое происхождение — я не могу припомнить ничего серьезнее, чем когда в 2044 году столицу Федерации после смерти дедушки переименовали в Алвареду, меня постоянно дразнили шлягером того сезона «Come with me to Alvaredu». Я не хотел заниматься семейным или иным бизнесом, как моя старшая сестра Габриэла, или политикой, как старший брат Антониу душ Сантуш, заседающий ныне в Алвареду в Сенате Федерации, причем не от родного штата, а от штата Диксиленд, где он работал в 2047–2048 годах председателем правительственной комиссии по ликвидации последствий цунами (помните, когда упал астероид?) и заслужил большое уважение. Вместо всего этого меня привлекала академическая карьера: я хотел и хочу понимать, как устроено человеческое общество, как функционируют и развиваются страны и народы — а уж потом, может быть, заняться политикой. Моя семья, разумеется, не возражала, и я отправился готовить диссертацию на соискание степени доктора философии в Университет имени семьи Буш в городе Хьюстоне, штат Плейнсленд; моя тема называлась «Самоподдерживающиеся сетевые организации в человеческом сообществе». Но более всего меня привлекала так называемая компаративистика, то есть сравнительный анализ того, как что-то устроено в разных странах, и мне очень хотелось сделать такой анализ по теме своей диссертации, хотя бы для начала ограничившись христианским миром. Причем мне хотелось не просто изучить через Сеть, как все это устроено в России, а поехать и посмотреть самому — возможно, это сказывались гены моего дальнего предка, капитана Педру Одноухого, который в XVII веке возил рабов из Африки и доходил на своем фрегате с грузом ценной древесины паун-бразил даже до Китая. Я начал убеждать в этом моего научного руководителя, профессора Хиггинботама, который долго сопротивлялся — все янки (а уж тем более янки из Новой Англии, как мой профессор) недолюбливают Россию по понятным причинам в отличие от нас, латиносов и бразильцев. Но наконец он сдался, в чем я и не сомневался, потому что он очень хорошо относится ко мне. Оформив саббатикал в университете, я отправился в Алвареду и пришел в российское посольство за визой; около 12 тысяч долларов, которые надо было за нее заплатить, хотя и являются большой суммой, для меня не представляли проблемы. Знаменитый технодопрос, на который я шел с замиранием сердца, оказался довольно быстрой и не страшной процедурой; в общем, получить российскую визу и сесть на космоплан Алвареду—Москва оказалось гораздо проще, чем все думают (если есть деньги, конечно). Я провел в России почти двенадцать месяцев, предварительно выучив русский; я встречался и беседовал за это время с разными людьми — и простыми, и высокопоставленными. Я нисколько не заметил на себе пресловутой русской ксенофобии — подавляющее большинство людей были со мной вполне доброжелательны. Более того, мне соглашались дать аудиенцию многие достаточно важные и известные люди, в том числе даже руководители государства, — впрочем, я отношу это в первую очередь --">