Гарри Тертлдав - Большой Поворот

мире. “Увидимся. Постарайся остаться целым и невредимым, ” сказал он и ушел.

Это был хороший совет. Тео надеялся, что сможет проследить за этим. Он почувствовал облегчение, когда нашел свою шинель. Никто из тех, кто потерял свою собственную, не ушел с ней. Если бы он обнаружил, что скучает по своему, он мог бы это сделать. Ты не трахался со своими приятелями, когда был в поле. Люди, которых ты не знал, могли бы, черт возьми, позаботиться о себе сами.

Вот она: суть войны. Ты остался со своими друзьями и отдал их свиньям на другой стороне так сильно, как только мог. Тео знал, кто его друзья — парни, которые помогли ему остаться в живых. Он не имел ничего особенного против русских, не больше, чем раньше имел против французов, англичан или чехов. Но если бы они пытались убить его приятелей и его самого, он бы сделал все возможное, чтобы убить их первыми.

Шинель боролась с зимой не совсем вничью. Вермахту требовалось лучшее снаряжение для холодной погоды. Сапоги, например: русские войлочные сапоги намного превосходили все, что производила Германия. Что ж, это больше беспокоило пехотинца, чем танкиста. Тео фыркнул. Не то чтобы у него не было своих забот.

Снова в Северном море. Лейтенант Джулиус Лемп сразу почувствовал изменение в движении U-30. На Балтике было довольно спокойно. Как только вы вышли из Кильского канала, вам напомнили, на что похожи настоящие моря. И подводная лодка каталась бы в ванне.

Рейтинг на боевой рубке со шкипером сказал: “Кто-то внизу собирается вернуть его — подожди и увидишь”.

“Не то чтобы этого никогда раньше не случалось”, - покорно ответил Лемп. Как только что-то попадало в трюмную воду, это навсегда становилось частью атмосферы подводной лодки. Вся уборка в мире не могла избавиться от вони. Переполненные головы, ведра с пролитым медом, рвота, несвежая еда, запах мужчин, которые недостаточно часто мылись, дизельные пары… Спускаться вниз за свежайшим свежим воздухом всегда было похоже на пощечину от грязного полотенца.

Он вернулся к изучению горизонта и неба в свой цейсовский бинокль. Смотреть наверх было чисто в силу привычки. Облака проносились невдалеке над серо-зеленым морем. Королевские ВВС вряд ли появятся. Но никто из тех, кто хотел пережить войну, не верил в глупый риск.

“Шкипер?..” Рейтинг позволил ему висеть там.

Антенны Лемпа, предупреждавшие об опасности, были по крайней мере такими же чувствительными, как металлические антенны на лодке, которые ловили радиоволны. Что-то было на уме у моряка, о чем-то, о чем ему было нелегко говорить. Судя по тому, как обстояли дела в наши дни, Лемп тоже мог сделать хорошее предположение о том, что это было. Тем не менее, единственное, что он мог сделать, это спросить: “Что тебя гложет, Игнац?”

"Ну…” Игнац снова сделал паузу. Затем он, казалось, нашел способ сказать то, что хотел: “Как здорово снова быть в море, не так ли?”

”Теперь, когда вы упомянули об этом, — сухо ответил Лемп, — да“.

Воодушевленный таким образом, Игнац продолжил: “Единственное, о чем нам здесь нужно беспокоиться, — это чертов враг. Это хорошая вещь, nicht wahr?”

“О, вам лучше поверить, что это так”, - сказал Лемп, и ничего больше. Кто-то на подводной лодке, вероятно, передавал каждое его слово, даже отдаленно политическое, в Sicherheitsdienst. Вероятно, каждое даже отдаленно политическое слово от всей команды. Вот как все работало прямо сейчас.

U-30 находилась в порту, когда некоторые генералы и адмиралы пытались свергнуть фюрера. На военно-морской базе была стрельба. Кто в кого стрелял, было чем-то таким, о чем лучше было не расспрашивать слишком пристально. Фюрер оставался на вершине рейха. Двух или трех десятков высокопоставленных офицеров уже не осталось в живых. Показательные процессы проходили прямо в Советском Союзе. Еще много людей более низкого ранга были уволены.

Но это было еще не самое худшее. Хуже всего было то, что все военные должны были следить за тем, что он говорил и кому он это говорил. Если бы вы не могли доверять товарищам, рядом с которыми вы рисковали своей жизнью…

Тогда вы не смогли, вот и все, и вы приняли необходимые меры предосторожности. Здесь, как сказал Игнац, опасен был только враг. Вернувшись в порт, ты должен был беспокоиться о своих друзьях. И как ты должен был вести подобную войну?

Осторожно, подумал Лемп. Он должен был сражаться осторожно, в любом случае. Ему не повезло потопить американский лайнер. История не --">