Терри Пратчетт - Платье цвета полуночи

хуже того, шумно свиньи умирали прежде, изобретение свиноускучивания, по большому счёту, обернулось великим благом для всех и каждого.

Одна-одинёшенька в огромной толпе, Тиффани не сдержала вздоха. Трудно тебе приходится, если на голове – чёрная остроконечная шляпа. Люди с тобой вроде как осторожничают. Они держатся уважительно, о да, а порою слегка нервничают, словно ждут, что ты заглянешь им в головы, – в сущности, ты вполне на это способна, с помощью надёжных ведьминых подспорьев: Первого Взгляда и Заднего Ума^[8]. Но это же не магия. Любой может этому научиться, будь у него хоть чуточка здравого смысла, но иногда даже чуточки и той не наберётся. Люди обычно так заняты, проживая жизнь, что даже не остановятся поразмыслить, зачем они живут. А ведьмы – остановятся, вот поэтому в них всегда есть нужда – о да, нужда есть, они нужны практически всегда, но только им, очень вежливо и негласно, не то чтобы всегда рады.

Здесь вам не горы, где к ведьмам давно привыкли; может, жители Мела и дружелюбны, но они тебе не друзья, на самом-то деле вовсе не друзья. Ведьма – она другая. Ведьма знает то, чего не знаешь ты. Ведьма – она не то, что прочие. Ведьму злить не стоит. Ведьма не такая, как все.

Тиффани Болен была ведьмой, а стала она ведьмой потому, что люди нуждались в ведьме. Ведьма нужна всем, просто иногда люди об этом не знают.

И у неё получилось! Образ плотоядной колдуньи из сказок постепенно сходил на нет – всякий раз, как Тиффани помогала молодой матери с первенцем или облегчала старику путь к могиле. Тем не менее старые сказки, старые слухи и старые книжки с картинками, похоже, накрепко вросли в память мира.

Дело осложнялось тем, что в Меловых холмах ведьмы ещё не вошли в традицию: ни одна не дерзнула бы там поселиться, покуда была жива матушка Болен. А матушка Болен, как знали все до единого, была женщина мудрая – достаточно мудрая, чтобы не называться ведьмой. В Меловых холмах не происходило ничего такого, чего бы матушка Болен не одобрила, – по крайней мере, не происходило дольше десяти минут.

Так что Тиффани была ведьмой-одиночкой.

И дело не только в том, что больше она не могла рассчитывать на поддержку ведьм с гор, таких как нянюшка Ягг, и матушка Ветровоск, и тётушка Вровень; но и в том, что жители Мела к ведьмам ещё не привыкли. Другие ведьмы, конечно же, придут и помогут, если позвать, но, хотя сами они ничего подобного не скажут, это, скорее всего, будет означать, что ты не справляешься с ответственностью, что ты недотягиваешь, ты в себе не уверена, ты недостаточно хороша.

– Простите, госпожа? – раздался боязливый смешок. Тиффани оглянулась: перед ней стояли две девчушки в новеньких выходных платьицах и соломенных шляпках. Девчушки так и буравили её глазами, в которых лишь самую малость проблёскивали озорные искорки. Тиффани поспешно порылась в памяти – и улыбнулась:

– Ах да, Бекки Пардон и Нэнси Честни, верно? Чем я могу вам помочь, девочки?

Бекки Пардон застенчиво вытащила из-за спины букетик и протянула ей. Тиффани, конечно же, сразу его узнала. Она и сама собирала такие букетики для старших девушек, когда была помладше, просто потому, что так полагалось – это входило в ритуал расчистки: нужно было нарвать в холмах диких цветов и перевязать их – и это важно, это магия и есть – травинками, выполотыми для того, чтобы обнажился белый мел.

– Положите его нынче ночью под подушку, и суженый приснится, – промолвила Бекки Пардон очень серьёзно.

Тиффани осторожно взяла из рук девочки чуть подвядший букетик.

– Ну-ка, посмотрим… что у нас тут? – анютины губки, лопотушки душистые, семилистный клевер… это на счастье! – стебелёк львиного зада, отец-и-отчим, ой, и разбитое сердце, и… – Тиффани неотрывно глядела на крохотные бело-красные цветочки.

– Что с вами, госпожа? – встревожились девочки.

– Позабудки!^[9] – отозвалась Тиффани резче, чем собиралась. Но девочки ничего не заметили, так что она с напускной весёлостью продолжила: – Нечасто их здесь встретишь. Должно быть, из чьего-то сада сюда попали. И ещё вы перевязали букетик ситником, сердцевинки которого встарь использовали как фитили для свечей, – ну да вы наверняка это и без меня знаете. Какой чудесный сюрприз! Спасибо большое вам обеим! Надеюсь, вы славно повеселитесь на ярмарке…

Бекки подняла руку.

– Простите, госпожа…

– Что-то ещё, Бекки?

Бекки зарумянилась и торопливо пошепталась о чём-то с подружкой. И вновь --">