(lena013) - Марионетка с недостающими нитями (СИ)

знакомым недовольством и глухой злостью.

Тсуне нужно было время, которого не было, чтобы привыкнуть. Тсуне нужно было различать этого Реборна, который кажется и не знал о таком прекрасном проклятии Аркобалено, и своего Реборна, который остался в другом мире и наверняка даже на похоронах назвал бы его Никчёмным. Тсуна отчего-то нервно рассмеялся, надеясь, что это спишут на истерику.

— И что это было? — вопрос был вкрадчивым, неправильно спокойным и сочивший злостью перемешанной с ядом. Тсуна смог лишь плюхнуться на кровать, находясь под прицелом лучшего киллера, и не мог выбросить из головы Иетсуну, которая всегда хотела сказать: пожалуйста, стреляй.

— Мне надо было подумать, — уклончиво сообщает Тсуна, радуясь, что почти не надо натягивать маску безразличия. — Догадываюсь, что сказали врачи, но это была лишь досадная случайность от переизбытка тренировок и незаживших ран, — он пожимает плечами, чуть улыбаясь, будто извиняясь.

Дуло пистолета всё ещё направлено на него, а взгляд стал цепким, настороженным и уже не скрывал своего раздражения. Реборн всем своим нутром чувствовал, что что-то было не так. Конкретно не так. Но Иетсуна лишь вновь пожала плечами, без капли страха, которого не было и раньше, но…

— Завтра у тебя выходной, — неожиданно произнёс киллер, резко поднимаясь на ноги, даже не пнув и не дав подзатыльника. Реборн уходит так стремительно, что Тсуна уже пожалел, что не взял себя в руки с самого начала. Сказывалась треклятая бессонница, вернувшаяся боль в теле и множество бессвязных мыслей.

…у неё были яркие-яркие голубые глаза.

Тсуна старался меняться постепенно, чтобы не шокировать особо кого-то резким преображением и отдалившись от не-своих Хранителей. В этом мире они были ему чужими, они оттолкнули эту девочку, не разглядели в ней отчаявшегося человека, не помогли, когда следовало. Никто из десятка человек, что были самыми близкими ему людьми в том мире — бросили в этом нуждавшуюся в понимании девочку.

Тсуна плюнул бы на этот бой Колец с высокой колокольни, раз уж тот через три дня, но Реборн смотрит уж больно подозрительно. А улыбка сама натягивается на губы, прикрывая глаза от полуденного солнца. Ностальгия какая по километровым скалам и реке возле неё. Сбегать от репетитора ещё никогда не было так опасно и необходимо одновременно — ему не нужны тренировки, но это не объяснишь без демонстрации, а этого лучше избежать до самой крайней точки.

Тсуна осваивается в женском теле, не шарахается от зеркала и с печалью смотрит на множество шрамов на коже, зная откуда появился каждый. Пламя хлещется через край, отчего голубые глаза иногда становятся оранжевыми — никогда ещё Тсуна не видел у себя такого сходства с Примо Вонголой.

========== Часть 3 ==========

Иетсуна кажется всем другим человеком: она просит называть её «Тсуной»; улыбается непривычно много и кажется сильной. Отчего-то рядом с ней становится не по себе, чувствуется пламя, которое слегка давит, будто прощупывает, примеривается, проверяет на прочность. Тсунаёши сглатывает от своих мыслей, вспоминая, что через день Конфликт Колец, и он должен будет уговорить сестру отдать право наследования Занзасу. Так будет лучше, так будет спокойней, возможно, обойдется без драк — ведь все Хранители с ним согласились, несмотря на молчаливость и мрачность Реборна.

В тот-самый-день всё пошло наперекосяк. Тсуна пришла одна, без поддержки и какого-либо оружия, в одних старых кроссовках, джинсах, белой рубашке и жилетке. Она улыбается так, словно ей открыты все секреты мира, а в голубых глазах отражается неприкрытая насмешка. Присутствовала едва ли не вся верхушка мафиозного мира, а она так легко и беззаботно бросила в сторону босса Варии коробку со словами, что ей это добро и даром не сдалось. Ошеломляющая пауза длилась недолго, Занзас разъярился едва ли не моментально, желая уничтожить наглую мелочь перед собой — Тсуна улыбалась так, словно этого и добивалась.

Наверное, именно тогда Тсунаёши понял, что такое Небо и какими силами оно обладает. Тсуна вызвала в сражение всех варийцев и уложила их на лопатки за шесть минут, три из которых потратила на Занзаса. Земля, бетон, казалось сам воздух — плавились под их атаками, от жара пламени, а потом резко превращающегося в лёд. Если бы Тсунаёши

--">