Наталья Григорьевна Долинина - Предисловие к Достоевскому

«Униженных и оскорблен­ных»: «Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновен­но странное происшествие». Так начинается «Нос». И — очень похоже — «Записки сумасшедшего»: «Сегодняшнего дня слу­чилось необыкновенное приключение».

В обеих этих повестях, действительно, произойдут события невероятные, фантастические — они оправдают такое начало. Но разве «Униженные и оскорбленные» — фантастический роман? Разве там будут переписываться собаки и носы ста­нут молиться в Казанском соборе? Нет, ничего подобного не будет. Зачем же тогда Достоевский начинает роман таким точным указанием времени, когда с рассказчиком, от чьего имени ведется повествование, «случилось престранное проис­шествие»?

Пожалуй, даже указание времени излишне точное: прош­лого года, двадцать второго марта, вечером... Когда мы про­чтем еще несколько строк, то узнаем, что действие происходит в Петербурге, на Вознесенском проспекте (так назывался до революции проспект Майорова). Но, вчитавшись вниматель­нее, мы через несколько глав поймем, что точность эта не подлинная, что главного-то мы не узнали: «прошлого года» — ничего не значит; события, описанные в рОхМане, не могли происходить за год перед тем временем, когда Достоевский писал свой роман, — в книге сознательно перепутаны соро­ковые и шестидесятые годы. Значит, точная дата, открываю­щая книгу, понадобилась автору только для того, чтобы убе­дить читателя: все описанное было на самом деле; заставить читателя верить тому, что он прочтет дальше.

Так с первых же слов автор ставит непременное условие, заключает договор с читателем: нужно верить всему, что бу­дет рассказано; как бы странно ни было, на первый взгляд, любое происшествие, — оно могло быть; оно точно от­ражает ту непривычную, странную действительность, в кото­рой живут герои Достоевского: действительность обострен­ных, обнаженных чувств.

Между тем, после первой фразы ничего необыкновенного или странного не происходит. Наоборот, Достоевский расска­зывает о вещах совершенно обычных, даже скучноватых: «Весь этот день я ходил по городу и искал себе квартиру. Ста­рая была очень сыра, а я тогда уже начинал дурно кашлять. Еще с осени я хотел переехать, а дотянул до весны».

Язык Достоевского в первом абзаце нарочито, подчеркну­то прост, даже и не похож на литературный. Скорее так говорят, а не пишут в романах: «...хотелось квартиру осо­бенную, не от жильцов... хоть одну комнату, но непременнобольшую, разумеется вместе с тем и как можно дешевую». Тем не менее, сразу после этих, как будто и корявых, слов мы узнаем, что рассказчик — писатель.

2. Фантастический мир Петербурга

Во втором абзаце разговорный тон ис-* чезает. Перед нами возникает один из главных героев Достоевского: город, Пе­тербург. Вспомним еще раз описание Пе* тербурга, данное Гоголем:

«Но страннее всего происшествия, слу« чающиеся на Невском проспекте. О, не верьте этому Невскому проспекту. Я все-« гда закутываюсь покрепче плащом сво* им, когда иду по нем, и стараюсь вовсе не глядеть на встре­чающиеся предметы. Все обман, все мечта, все не то, чем ка­жется... Он лжет во всякое время, этот Невский проспект, но более всего тогда, когда ночь сгущенною массою наляжет на него и отделит белые и палевые стены домов, когда весь го­род превратится в гром и блеск, мириады карет валятся с мостов, форейторы кричат и прыгают на лошадях, и когда сам демон зажигает лампы для того только, чтобы показать все в не настоящем виде».

Петербург у Гоголя — живое существо, страшный, фанта­стический город-спрут, который губит все человеческое, воз­вышенное, искреннее, как погубил художника Пискарева в «Невском проспекте». Гоголь описывает город, пользуясь, как это ему свойственно, чудовищными преувеличениями: «гром и блеск, мириады карет», «сам демон зажигает лампы», но главное у него: город — живой, «он лжет во всякое время», он ужасен, как чудовище.

ттш-

У Достоевского город — тот же, и описание его, без сом­нения, навеяно гоголевским: «Я люблю мартовское солнце в Петербурге, особенно закат, разумеется, в ясный, морозный вечер. Вся улица вдруг блеснет, облитая ярким светом. Все дома как будто

--">