Владимир Филимонович Марцинковский - Смысл страдания

Раскольникова пасть на городской площади и всенародно исповедать свой грех, а затем раскрыть совершенное им убийство в полицейском околодке?

Он с радостью идет в каторгу, чтобы внешними страданиями успокоить внутреннюю муку.

Этим, конечно; еще не достигается очищение души от вины в очах вечной Божественной правды, ибо это могла совершить лишь Голгофская жертва Христа (’’Кровь Иисуса Христа, Сына Божия, очищает нас от всякого греха“. 1 Иоан. 1. 7); но всё же этим добровольным страданием человек переплавляет душу и приготовляет ее для принятия высшего Божественного очищения, поскольку в деле искупления должно участвовать и усилие человека, свидетельствующее об искренности его покаяния. „Сотворите достойный плод покаяния“, - проповедывал Иоанн Креститель.

Страдание облагораживает человека

Далее, страдание является для нас источником огромных нравственных ценностей и положительных духовных приобретений: оно приводит нас к вере, любви и духовной силе.

Мы живем на этой земле для того, чтобы поработать над красотой нашей души, и жизнь есть огромная мастерская, в которой душа готовится для нового неба и новой земли.

Ужасы войны и революции, когда мы стояли лицом к лицу со смертью и лишены были всех привычных опор, многих из нас привели к вере в Бога.

„J’ai pleuré et j’ai cru“, - говорит французская писательница de-Staël.

„Через большое горнило сомнений моя осанна прошла“, - свидетельствует Достоевский.

Этим горнилом послужило и жуткое ожидание казни, когда он в 1849 г. стоял на эшафоте, и ужасы 4-летней каторги и жизни в „Мертвом Доме“, и тяжкая физическая болезнь (эпилепсия).

А не будь у него этой „осанны“, т. е. гимна Христу, у нас не было бы его великих произведений, где эта пламенная вера проливает лучистый свет в мрачные бездны карамазовщины, в адскую тьму „Бесов“, в глубины бездонной человеческой скорби.

Не было бы старца Зосимы с его пророческим, вселенским христианством, ни благоуханного образа Алеши, ни восторженного идеалиста кн. Мышкина - словом, у нас не было бы великого Достоевского. Мы не имели бы его проникновенной поэзии, которую можно назвать мистерией страдания, разрешаемой во Христе (подобно тому как и все его творчество может быть названо „книгой о Христе“, согласно известному выражению, найденному в его записной книжке).

- Отчего ты, Лука, так мягок? - спрашивают одного из героев драмы „На дне“ (М. Горького).

- Оттого и мягок, что много меня мяли...

И разве мы не испытали того, как страдание делает нас снисходительнее к другому, воспитывает чуткость к чужому горю, понимание души человека?

Не потому ли ангел восхищает в рай душу Тамары (в поэме Лермонтова „Демон“)?

Она страдала и любила,

И рай открылся для любви.

И разве не самое ужасное - потеря способности любить?

Ведь ад и есть, по словам старца Зосимы, „страдание о том, что нельзя уже более любить“.

И не должны ли мы даже ценой больших жертв стремиться к стяжанию этого великого дара?

Нередко из страдания человек выходит крепче.

Оно закаляет его волю, являясь гранитным упором, при помощи которого развивается выдержка, настойчивость и энергия.

Деревянная Москва сгорела в 1812 г., но из пепла выросла Москва каменная.

Мальчик, найдя куколку, из которой усиливалась выбраться бабочка, стал ей помогать: он раскрыл куколку. Бабочка пошевелила крылышками, но увы! летать не могла. Для того-то и нужно было ей самой преодолеть свои оковы, чтобы укрепить свои слабые мускулы.

Так вредна бывает преждевременная помощь.

Замечательно, что человек гораздо труднее переносит свой успех - славу, богатство, внешнюю красоту, чем свои неудачи: первый легко может его испортить, сделать гордым, ленивым и потому слабым.

В частности, телесные страдания могут способствовать нашему нравственному освобождению, ибо - „страдающий плотью перестает грешить“ (I Пет. 4, 1).

Орлица бросает своих птенцов с родной скалы, из гнезда. Они усиливаются летать, кувыркаются и падают, но мать бросает вниз и в нужную минуту принимает их на свои мощные крылья.

Так она учит летать своих орлят.

Так Бог учит нас летать (так Он учил Израиля. Втор. 32) - ибо мы действительно созданы не для того, чтобы ползать в прахе земли, но летать [Кто-то сказал, что наши руки – это остатки крыльев], подниматься над всем, парить духом над плотью, быть одухотворенными, огнекрылыми... И в трудную минуту мы падаем, но не в бездну, а на распростертые могучие --">