Светлана Ремельгас - Ледяные псы Павла Добжеча (СИ)

  Луна была хрустяще новой, очень серебряной, и под ее белым светом Ли с Линдой шли через лес. В другой день они бы могли заблудиться, но сегодня - нет, сегодня такому не случиться ни за что. В этом они не сомневались.

   Линда прижимала к груди охапку хвороста - такую тонкую, что Ли даже не думал предложить помощь. Тем более, что и сам был не налегке. Они взяли ровно столько, сколько лес мог отдать, но все равно чувствовали груз своей вины. Ведь сделанное было чересчур близко к проступку. Однако они не принесли с собой инструментов, они никак не поранили лес, а потому границу не переступили. Ли с Линдой только подняли то, что упало само, до их прихода.

   Для этого, впрочем, им пришлось уйти от поселения далеко. И все-таки цель того стоила - ведь сегодня был праздник. Их общий маленький праздник.

   День рождения Ли стоял всего на пять ночей раньше дня рождения Линды, а ровнехонько между все праздновали Преставление. Когда-то Десятый Старший сказал Ли с Линдой, что такие вещи не случаются просто так. Что Преставление по-особому связало их судьбы, что они должны по-особенному быть благодарны. И что, хоть никаких дней рождения в поселении, конечно, давно уже не отмечали, они имеют право считать общий праздник еще и своим.

   Теперь Десятый Старший умер, и Ли с Линдой пообещали себе почтить его слова - и его память - отдельным костром. Ведь что может быть ценнее тепла? С тех пор, как опустился холод, все, что могло гореть, расходовали очень бережно. Что может стать лучшим подарком, более драгоценной жертвой? Такой вещи они не знали. А потому ушли из поселения сразу после обеда, чтобы найти материал для костра.

   Поиски затянулись: не им одним нужна была милость леса, в этот день и всегда. Рядом с убежищем все давно собрали другие. И все-таки Ли с Линдой управились в срок. И теперь спешили обратно: в день Преставления ворота закрывали раньше обычного.

   Снег привычно скрипел под ногами. Линда споткнулась было о - скрытый им - корень, но выстояла. Хорошо, думала она, что есть еще время. Что не нужно совсем торопиться. А в следующий момент воздух разорвал вой сирены.

   'Назад, все назад', - призывала она. Сигнальная вспышка не заставила себя ждать: небо тут же залило красным. Говорили, раньше звук приходил позже света, но потом в старом механизме что-то разладилось, и они поменялись местами.

   Ли с Линдой бросились бежать сразу. Небо погасло, а вот сирена все надрывалась. Хрипло и ржаво; целую, казалось, вечность. Хотя на деле звучала едва ли и с половину минуты. Старшие никогда не запускали механизм надолго. Ведь все, кому нужно, не могли не понять: время спешить домой.

   А Ли с Линдой поняли, что вернуться, скорее всего, не успеют.

   Что же случилось в их поселении? Зачем двери решили закрыть прямо сейчас? Кто-то заметил морозных призраков? (Тех самых, которые пришли вместе с зимой, - ни Ли, ни Линда их не встречали, зато другие клялись, что видели). Или приборы сказали, что температура упадет еще ниже обычного? В такие дни, чтобы сохранить как можно больше тепла, убежище могли закрыть даже и засветло. Скудные силы изношенных генераторов следовало экономить.

   А ведь, заперев, до утра ворота уже не откроют. Целую ночь придется провести опоздавшим снаружи. Когда-то давно это бы не было чересчур страшно, но годы шли. Такой, нынешней, ночи, оставшись на улице, не пережить.

   - Можно успеть, если пойдем... через поле, - сказал Ли.

   И остановился.

   Линда остановилась тоже - и сразу же вскинулась:

   - Нет!

   А потом добавила, уже робче, что было совсем на нее не похоже:

   - Там... собаки.

   Ли только вздохнул. Это он и сам знал преотлично.

   - А ночью - холод.

   Мороз уже кусал лицо - совсем не так, как кусал днем. Куда глубже. А лицо и без того давно занемело. Линда знала, что выбирать не из чего, и все равно изо всех сил представляла запорошенную снегом громаду убежища, его высокие ворота. Может быть, думала она, им

--">