(Кимел-А) - Недобрые сказки (СИ)

========== Гиана ==========

Ученица казалась самой обычной неудачницей. Реборн даже поначалу поверил увиденной картинке: в конце концов, что может скрывать школьница? Счёт в банке? Связи с Триадой? Сейф с украденными произведениями искусств? Не смешно.

Он взялся неумолимо натаскивать её на роль Десятого Босса, не особо веря, что Внешний советник и Девятый позволят ей управлять Вонголой на самом деле. Слишком хорошо знал старого друга Тимотео. Скорее уж был готов поверить, что девчонку удачно выдадут замуж, да хоть бы и за того же Занзаса.

А потом однажды ночью он проснулся – а Тсуны в комнате не обнаружил. Реборн обыскал дом, так и не найдя ученицу, а вернувшись, увидел мирно спящую на кровати Тсуну. Действительно спящую, а не притворяющуюся.

На устроенный допрос девочка реагировала, так искренне удивляясь, что киллер почти поверил, что она не знает, о чём речь. Но когда Тсунаёши пропала снова… И снова… Это был вызов. Периодичность таких исчезновений вычислить было сложно, временные промежутки совершенно разнились, поэтому репетитор даже спал в полглаза, поставив ловушки, которые разбудят его при случае.

Его старания увенчались успехом. В одну из ночей он проснулся, когда девочка встала с кровати. Была зима, снег припорошил землю, холодно было даже под одеялом. Тсуна встала, в одной пижамке, даже не ёжась от холода. Её девичья фигурка, ещё только формирующаяся, закрыла заглядывающую в окно полную луну. Савада бесшумно вышла из комнаты, Реборн, чуть погодя, – за ней. Ученица шла так тихо и легко, как ей никогда не удавалось днём.

Полный предвкушения, что вот сейчас-то он узнает секрет Савады и как следует отыграется на ней за всё, Реборн крался за девочкой. И был немало удивлён, когда Тсуна полезла на крышу. Зимой. Босиком и в пижаме. А она уверенно шла к краю.

«Что за чёрт?»

Реборн уже собирался окликнуть её, как девочка сама замерла на миг, повернув голову и будто прислушиваясь. И глаза её были закрыты. Это всё усложняло. Если Савада лунатит и её разбудить прямо сейчас, девчонка может и навернуться с крыши от испуга. Но как увести её отсюда? Сделав пару быстрых шагов и опасно балансируя на краю, Тсуна вскинула руку вверх, сложив ладонь лодочкой. Полная луна, бледно-жёлтый кругляш, удобно устроился в ладони. Это было даже красиво.

А в следующую секунду Тсуна просто шагнула вперёд. Преобразованный в подобие батута Леон едва не полетел ей вдогонку… Но он не понадобился. С изумлением смотрел не верящий в чудеса киллер на то, как тонкая фигурка, подсвеченная слабым светом луны, стояла в воздухе так же спокойно, как и на крыше. Шаг, ещё один, Тсуна на несколько метров поднялась по невидимой лестнице, прежде чем непринуждённо сесть. А потом бледные пальцы принялись вылавливать из воздуха светящиеся лучи. Из лучей-нитей те же пальцы, обычные, человеческие, днём неуклюжие и оставляющие помарки в тетрадях, принялись что-то плести, и вот – на коленях девочки уже мерцает невесомая ткань.

Реборн смотрит и его пробирает, детское сердечко его проклятого тела заходится в частом стуке. Киллер не сомневается, что сейчас видит чудо из старых сказок. Он не эстет и не ценитель искусства, ему безразлична навязанная ученица, чужда жалость и снисходительность, но работа лунной мастерицы выглядит по-настоящему красиво.

Миг или вечность спустя Тсуна спускается по небесной лестнице как королева во время приёма. На плечах её тает лунный плащ. Вслед за ней киллер возвращается в комнату и на следующее утро молчит. Савада ничего не помнит. Реборн не может смотреть на её обычную неуклюжесть, гоняя в три раза больше на тренировках.

Несколько раз ему удавалось подглядеть за работой юной феи. В том, что человеческого в Тсунаёши немного, по крайней мере, во время ночной работы, репетитор не сомневается. Каждый раз он смотрит, чувствуя, как наполняется восторгом сердце, с каждым разом и днём замечает в лице Тсуны всё более тонкие, нечеловечески прекрасные черты. Реборн знает, куда смотреть, но для всех остальных она остаётся прежней Тсуной, и это ощущение причастности к тайне, недоступной даже самой девочке, согревает душу.

Но проклятое любопытство не отпускает киллера. Он разгадал лишь часть загадки, ему хочется знать больше: зачем, почему, как?.. А у кого спросить о дочери,

--">