(sakuramai) - Первая кровь (СИ)

class="book">Он мог бы сказать «потому что Учиха», «потому что отец», «чтобы мама гордилась», но получилось только:

— Потому что Итачи.

— Учиха Итачи, — медленно произнёс Генма, — уже давно мёртв, хотя тело его ещё живо. — Он позволил Саске переваривать эту мысль, и только потом продолжил. — Не позволяй ему убить тебя так же медленно и мучительно, как он сам себя казнил.

— Откуда… откуда вы знаете, что, — Саске оборвал сам себя, не закончив мысль.

— Ты им бредил, — мягко и тихо ответил Генма. — А любая навязчивая идея ведёт к безумию. Не суди строго, но в день моего знакомства с вами я увидел в вас маленьких наивных фанатиков. Одержимых.

— А сейчас?

— А сейчас вижу, что испытание изменило вас.

— Я убил, — на выдохе прикрыл глаза Саске. — Не заколол, не задушил, но… но подтолкнул. Это не может быть положительным изменением.

— Разве? — понимающе и очень печально улыбнулся ему Генма. — Нас учат в Академии, что есть два вида людей: те, кто может решить, жить кому-то или нет, и те, кто не может. Что в моём детстве, что в твоём, эту мысль нам внедрили. Но, к сожалению, — сенсей отвёл взгляд, — они нам солгали.

— Почему?

— Потому что… как я уже сказал, только психически больному плевать скольких он убил, почему и за что… потому что порой намного более жестоко пощадить или отпустить… потому что жизнь не делится на чёрное и белое, и нет абсолютного зла, как и абсолютного добра… потому что у нас у каждого своё кладбище, и мы его носим с собой. Допустим, ты спросишь меня: «сенсей, скольких вы похоронили?» — а я не смогу тебе ответить. Сколько вражеских трупов я сжег, растворил или закопал? Скольких союзников принёс в свитках, перемазав руки кишками? Скольких друзей убил, чтобы облегчить им неописуемые муки? Скольких неудачливых свидетелей оставил гнить в тёмных переулках? Много, Саске. В силу возраста даже больше, чем Итачи.

— Но вы не сошли с ума.

— Нет, не сошёл. Как думаешь, почему?

Саске скрипнул зубами.

— Не знаю.

Генма грустно вздохнул.

— У меня есть друзья. Вот и всё.

— У Итачи был Шисуи!

— Вот поэтому, когда Шисуи не стало, случилось то, что случилось. Твой брат, конечно, не сильно откровенничал на службе, но все знали, что он не хотел быть шиноби; у Фугаку были нереализованные амбиции на этот счёт, поэтому никто со мнением самого Итачи не посчитался. Невероятное одиночество, давление клана, стресс, кровь на руках — я считаю, его подростковую психику просто сломили эти факторы. Он обезумел и отомстил всем причастным к своими страданиям. Даже тебе отомстил, потому что родители давят намного меньше на второго ребёнка в семье. Итачи хочет, чтобы ты убил его, потому что сам он уже давно мёртв. Но если ты убьешь его, то и сам погибнешь, и никто тебя уже не спасёт. Понимаешь, о чём я?

— Плохой из меня убийца, — мрачно и обречённо повторил одно из своих самых неприятных осознаний Саске.

— Именно поэтому у тебя такой огромный потенциал.

Помолчали.

Над Конохой медленно разливался нежно-абрикосовый рассвет.

— Итачи когда-нибудь где-нибудь осядет, — вдруг начал Саске, сжав в ладонях остывающий кофе. — Наруто его выследит, а Сакура натравит на след коллекторов, сектантов, проституток, адвокатов или ещё кого. А я приду, когда он будет уже на коленях… желать смерти, — он прервался на миг, — и не убью его. Я уйду, а он не сможет догнать. Итачи умрёт один.

Он всё-таки отхлебнул из картонного стакана, и бодрость разлилась по телу привкусом ликования.

Закончил:

— Не для того меня вырастила мать, чтобы я шёл по его стопам, хотя когда-то отец только об этом и мечтал.

Сенсей лёгким и аккуратным, почти осторожным, движением взлохматил ему волосы. Сказал с теплом в голосе:

— Я горжусь тобой, Саске.

И что-то в груди разжалось. Что-то спало с плеч.

Он выдохнул и позволил лёгкому утреннему ветру высушить свои непролитые слёзы.

Медленно начинался новый день.

--">