(lReine / Reinneke) - Время сказать (СИ)

========== 1. ==========

— Мне до тебя дела нет, — сказал Бог,

— Вот ручка и разлинованные листы.

Сам пиши что хочешь — от одного до трех.

А ничего не хочешь — место оставь пустым.

Осенью бог спит. Замотался, да и вдохновение за лето подрастерял. Слишком уж много оно выпивает сил своим цветением красок. И каждую придумай, и каждую создай… Зимой иней зачарует узором и в воздухе будут танцевать снежинки — такие, что двух одинаковых не найти. А осенью нет ничего. Что живет — живет само по себе, без бога, а потому медленно тлеет — рыжим, красным, желтым — чахнет и увядает. Каждый, кто хоть немного смыслит в жизни, скажет вам — умирать надо непременно осенью.

А агония будет прекрасна. Разыграется буйство золота — высокая пронзительная нота в симфонии мироздания. Перед тем как угаснуть, жизнь, подобно пламени костра, вспыхнет особенно ярко. А потом холодные дожди остудят пыл, силы иссякнут, и дирижер уберет ноты с пюпитра. Яркая мишура облетит, потускнеет, станет трухой и грязью. Золотой — цвет смерти.

Мы встретились осенью. И я подумал, ну в самом деле, неподходящее время для новых встреч. Некстати, как засмеяться на похоронах.

А дни становились короче, и листва облетала все быстрее. И никто ведь не выбирает, когда родиться. Вот и мы не выбирали. Столкнулись — и что тут поделаешь.

— Вы уронили.

Правильно говорят, что все большое начинается с малого. Может, стоило мне промолчать. Не мои это были ключи, и не моя головная боль была бы потом их искать. А сколько было досады во взгляде, которым он меня наградил — таким людям, на секунду остановиться смерти подобно. Выхватил связку, взглянул в упор из-за узких стекол очков, замер и даже спасибо не сказал, кивнул только. Так и стояли — он смотрел на меня, а я смотрел, как бусины моросящего дождя скатывались по колючей шерсти черного пальто.

Случается такое осенью — зазеваешься, провалишься в лужу по щиколотку. Но остановиться или поморщиться гордость не позволит. И идешь дальше, не показывая, что холодно, в ботинке хлюпает и вообще не по себе. Вот и мы — постояли с минуту, и разошлись, как ни в чем не бывало. Он — к красному мерседесу, припаркованному у дверей банка, я на остановку — мокнуть, пока автобус не прикатит. И каждый чувствовал, что это не конец. Черт знает, почему. В промозглую утреннюю осеннюю морось без куртки выскочишь — тоже знать не знаешь, но чувствуешь — простуду подхватишь. И пришло оно — в тот самый миг, когда взглянули на меня строгие карие глаза — тоскливое предчувствие долгой мучительной болезни.

А потом, не успел автобус из-за угла вывернуть, как у остановки мерседес затормозил — слишком уж яркий на фоне поникших пятиэтажек и тусклого полотнища мокрого асфальта, будто нарисованный поверх общей картины блестящим маркером.

— Садись, подброшу.

Даже не вопрос.

Косой, когда я ему рассказал, долго смеялся: «Подобрали тебя, как собаку бездомную чахоточную». А тогда я об этом не думал. Смотрел в окно и молчал. Медленно согревался и не мог понять: машина мчится мимо недвижных улиц и скверов или, может, мы одни застыли на месте, пока остальной мир продолжает вертеться.

Так в тишине мы доехали до невзрачной девятиэтажки, где я жил. И только когда пришла пора прощаться, он спросил то, ради чего пригласил незнакомого парня в заляпанных грязью ботинках сесть в дорогой, пахнущий кожей, салон:

— Как тебя зовут?

***

Ранним осенним утром город курит. Нежный бледно-розовый рассвет висит в прозрачном холодном небе. Дышат паром толстые трубы теплоцентрали за бетонным забором. Белый дымок лижет губы замерзших прохожих. Летят ранние машины по автостраде.

Осенью занемевшие души жаждут тепла, и каждый дом становится крепостью против подступающих холодов. Надеждой. Убежищем. Костелом.

Красный мерседес всю неделю стоял у дома. То появлялся, то исчезал, будто там, за тонированными стеклами, кто-то незримый тщетно пытался понять, что здесь забыл. Но навстречу мне никто не выходил, руки не протягивал и заговорить не пытался. И, в конце концов, когда уже комом в горле стало — гадать каждый раз, подходя к подъезду, изменится ли что-нибудь сегодня, я

--">