Самсон Григорьевич Шляху - Луна как жерло пушки (роман и повести)

кладбища, было совсем светло. Он понимал: предпринять что-либо будет очень трудно. Однако потом, когда заметил, что Косой, увидев перед собой Хараламбие, на какое-то мгновение растерялся, решил все же броситься на подмогу к Илие и Хобоцелу, чтобы всем троим вырвать из кучки смертников хотя бы Илону…

И вот теперь под угрозой расправы оказались рабочие с кирпичного, не говоря уже о Хараламбие и Йоргу. Кто знает, что с ними стало… Правда, к ним вскоре присоединился Тудораке Хобоцел, а потом, после вылазки в тюрьму, и Кику, сумевший раздобыть автомат вместе с несколькими обоймами патронов…

Полоска виноградника, какой бы долгой ни казалась, вскоре должна кончиться. Выбраться на дорогу с другой стороны невозможно: там начинается голая глинистая пустошь, идти по ней — значит подставлять себя под пули стрелков, даже если они и далеко. Конечно, можно просто выйти на шоссе… Наверно, так и стоит сделать — прикинувшись простачком, идти своей дорогой. Другого выхода нет.

Не могло быть сомнений в том, что тип, сразу же пристроившийся в спину в нескольких шагах, был одним из коллег Мындряцэ. Что же делать? Пока что нужно потянуть его за собой, чтобы поскорее убраться как можно дальше от стрелков Косого.

Заграву свернул на первом же повороте, понимая, что теперь нужно не только избавиться от шпика, но и незаметно пробраться на вокзал в надежде успеть на кишиневский поезд! Теперь никто не должен видеть его даже издали. Поэтому он стал нервничать, поняв, что не может провести преследователя: тот, даже и потеряв его на какое-то время, снова оказывался поблизости, тем самым лишая возможности скрыться. Он очень устал, скверно чувствовал себя. И все же нужно было уходить, хоть чудом, но не дать себя схватить.

В какое-то мгновение он даже стал сомневаться, тот ли, что и вначале, шпик идет за ним — возможно, успел передать другому, как это часто делали агенты Антонеску. Ведь им нужен был не только он, но и адреса, явки, любые другие данные… К тому ж они отлично знали: даже если и схватят, то не вырвут ни слова на допросах… Итак, о поезде нечего и мечтать. Опоздал.

И нога… Он тащил ее, как чужое, инородное тело. Она стала как деревянная, будто была налита свинцом. Немного погодя он услышал стук колес и пошел медленнее. Показалась пролетка. Уверенно подняв руку, Зигу остановил ее. Подумать только, как удачно получилось: попались дрожки! Возчик взмахнул кнутом. Они доехали до конца шоссе, и Зигу, торопливо рассчитавшись, с облегчением слез. Кажется, ушел!

Он был на окраине города. Невдалеке виднелась серовато-зеленая полоска леса, — на худой конец, там можно было найти укрытие. Но нога, нога — как она подвела его! Разве только от усталости и бесконечного озноба он перестал чувствовать боль в ней.

Нужно идти дальше. Сначала только проверить, что никто не тащится следом. Хоть бы уж к моменту возвращения в город… окончательно стемнело! Он направился к роще. Нет, слежки не видно. Не несет за собой заразы. Опустившись на траву, он сразу вскочил на ноги. В дорогу!

Вскоре он очутился в садах, раскинувшихся вблизи города. Здесь можно было идти медленнее. В воздухе чувствовались какие-то запахи, он стал углубляться под тень деревьев. Держась за ветки, осторожно опустился на землю, чувствуя себя предельно измотанным.

К вечеру он кое-как доплелся до городского парка.

Из темноты выступил дом, похожий на средневековый замок, извивающаяся серпантином лестница. Он поднялся по ступенькам. Нагнулся, пытаясь нащупать под половицей ключ, чувствуя внезапно, будто исполняет некий ритуал, который однажды, в какое-то утро, уже совершал. Ключа на месте не было. Он тихонько, еле слышно постучал. Дверь отворилась, он очутился в крохотной комнатушке. Подняв глаза к окну, бегло оглядел шатер ореховых ветвей. Они четко вырисовывались в темноте, заслоняя окошко… Глубоко втянул в грудь воздух, наплывающий в комнату со двора.

Он услышал дыхание хозяйки, вернее, ощутил его — как ощущают тишину. На душе стало спокойнее. Второй раз за этот день. Первый раз облегчение пришло после того, как оторвался от шпика. В каком еще месте можно было без опасений, без всякого риска отдохнуть? Немного прийти в себя и снова отправляться дальше. "Мансарда в данном случае заменяет… блиндаж", — попытался он оправдать свой приход в эту комнатушку.

Сначала нужно разуться. Потом — добыть кусок материи, наложить на ногу компресс. Он оторвал край от нижней рубашки, --">