Самсон Григорьевич Шляху - Луна как жерло пушки (роман и повести)

Давай лучше пойду вместо тебя, а?

— Нет, нет, в крайнем случае проведи как можно скорее, сам же возвращайся на кладбище… Но почему это не слышно взрывов гранат! — озабоченно проговорил он. — За Йоргу и Хараламбие ответственный ручался головой…

— Волох? — вздрогнул Кику. — Тогда побегу узнаю! Или же хочешь пойти ты, красноречивый лев? В одну минуту найдешь общий язык с баптистами… У меня так не получится.

— Иди с ним, если просит, с баптистами и в самом деле легче договориться мне, — согласился, хотя и не без горечи, Тудораке.

— Что верно, то верно, — сказал Кику просто и в то же время с подковыркой. Он с трудом отвел взгляд от товарища, побежавшего в сторону кладбища, когда ж оглянулся невзначай, то увидел, что на помощь карателям спешит группа солдат. На винтовках, которые солдаты держали наперевес, сверкали штыки. — Жандармы! — И угрюмо, словно обидевшись на весь свет, добавил: — Держись возле меня. И, пока не окажемся на месте, делай все, что буду говорить. Договорились?

— Конечно, — согласился Зигу. — Бандиты намерены поджечь тюрьму, нужно предупредить преступление. Если попадется винтовка — справишься?

— Если бы! — захлебнулся от возбуждения Кику. — Если бы!.. Уже уложил двоих из пистолета… Теперь давай вот сюда… Влезай на плечи!

Сколько, однако, прошло времени: минута, час?

Но вот наконец со двора тюрьмы доносятся тревожные, отчаянные крики:

— Палачи! Палачи!

Откуда-то сверху в ответ раздаются выстрелы. Несколько залпов — словно оглушительный грохот ливня — по рядам зарешеченных окошек, откуда доносятся крики заключенных и рвутся вместе с языками пламени клубы дыма. Во все стороны разлетаются искры… Кто-то, торопливо пробегая по двору, кричит надтреснутым голосом: горит целое крыло здания, вместе с запертыми в камерах арестованными. Немногие надзиратели, не посвященные в тайну, бросились было тушить пожар, но их встретил пулеметный огонь, валивший с ног на ходу…

— Палачи! Пала…

И тут внезапно оказалось, что падают, сраженные пулями, и фашисты. Чудо? Но каким образом оно случилось? Ведь еще несколько минут назад из этих пулеметов строчили по заключенным… Но никто не знал, в чьих руках оказались пулеметы теперь…

Автомат, краткое мгновение истинного, жаркого боя, несколько уничтоженных врагов и несколько — из двухсот — заключенных, которым удалось спасти жизнь…

Во дворе тюрьмы Кику, конечно, было ни до чего, когда ж они вновь оказались по другую сторону обтянутого колючей проволокой забора, пекарь взял себя в руки, стал держаться по-прежнему.

— Тебе, кажется, велели в мгновение ока испариться! — тяжело дыша, проговорил он… Зуграву полз по земле в нескольких шагах впереди от Илие. — Ты должен исчезнуть моментально! — повторил пекарь слова Илоны. — Я же намерен вернуться к бородатым — там сейчас и мой Тудораке. Давай взрывчатку, тебе она только будет мешать. — И спрятал пакеты за пазуху, вытащив их из карманов Зуграву.

Чувствуя, что Зигу косится на его пекарский халат — там был спрятан еще не успевший остыть автомат, — Кику только рассеянно взмахнул на прощание рукой… попробуй теперь поймать! Ищи ветра в поле!

Какое-то время Зуграву еще передвигался ползком, стараясь удалиться как можно дальше от забора тюрьмы, потом наконец поднялся на ноги — следовало оглянуться и отыскать укрытие, где можно было бы разуться и осмотреть ногу. Его ранило, и из раны шла кровь, каждый шаг вызывал боль. Ногу словно бы кололо тысячами игл. Тем не менее нужно было собрать последние силы и как можно скорее удалиться от этого места, стараясь, разумеется, не хромать, идти ровно. Иначе можно вызвать подозрение у прохожих.

И что это еще за тип тащится там, на обочине? Только б не обратил внимания… Сейчас, когда нужно бежать на вокзал, слежка ни к чему. Во что бы то ни стало нужно еще сегодня попасть на кишиневский поезд… Выждав, пока подозрительный тип на мгновение пропал из виду, Зигу торопливо свернул на виноградник, тянувшийся вдоль шоссе.

"Как хорошо, что успел спастись Кику! Сколько еще смелых вылазок совершит этот парень! — подумал он, жадно вдыхая свежий, напоенный ароматом молодых виноградных листьев воздух. — А Тудораке?.."

И стал вспоминать, при каких обстоятельствах познакомился нынешней ночью с кельнером, что тот рассказал ему и что было потом…

31

В тот вечер обер-кельнер никуда не отвел Кыржэ, хотя эксперт и просил --">