Александра Яковлевна Бруштейн - И прочая, и прочая, и прочая
Название: | И прочая, и прочая, и прочая | |
Автор: | Александра Яковлевна Бруштейн | |
Жанр: | Советская проза | |
Изадано в серии: | Вечерние огни #1 | |
Издательство: | Советский писатель | |
Год издания: | 1963 | |
ISBN: | неизвестно | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "И прочая, и прочая, и прочая"
«Вечерние огни» — книга советской писательницы Александры Яковлевны Бруштейн — по-существу продолжают серию ее повестей «Дорога уходит в даль», «В рассветный час» и «Весна». Так же как эти книги, завоевавшие широкую популярность у читателей всех возрастов, «Вечерние огни» носят в значительной степени автобиографический характер.
Но, в отличие от трилогии «Дорога уходит в даль», куда вошли воспоминания о детстве и ранней юности писательницы, «Вечерние огни» вводят читателя в события и обстановку поры возмужалости и зрелого возраста. Здесь и революция 1905 года («И прочая, и прочая, и прочая»), и тяжелое безвременье между революцией побежденной и революцией-победительницей («Цветы Шлиссельбурга»), и бурное строительство новой культуры в первые годы советской власти («Суд идет!»). Действие последней части книги — «Свет моих очей…» — происходит в 1940 и 1960 годах.
Александра Бруштейн прожила долгую жизнь, прошла большой жизненный путь. Самым важным, самым замечательным на этом пути были, по авторскому признанию, люди. О них, о тех многочисленных хороших людях, каких встретила в жизни Александра Бруштейн, с кем она делила жизнь, труды, радость и горе, и рассказывает книга «Вечерние огни».
Читаем онлайн "И прочая, и прочая, и прочая". [Страница - 3]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (30) »
Территория Колмовской больницы очень велика. Кроме беспокойных корпусов мужского и женского есть еще корпуса для слабых и тихих больных и для хроников. Иные хроники содержатся в Колмове уже по двадцать и больше лет. Они свободно передвигаются по всему Колмову, исполняют всякие работы. Рыжий Филя, например, не только вставляет и выставляет оконные рамы, но и вообще разнообразно плотничает. Люби¬мая же его специальность — устройство зимнего катка с большой зеркальной ледяной поверхностью, обсаженной срубленными елками.
— Только извиняйте: чего нет, того уж нет… Без музыки! — беспомощно разводит руками Филя, тряся клокастой пегой бородищей.
Среди больных-хроников есть слесари, сапожники, огородники. Есть и переплетчик, он же сундучник, — Никандр Василевский, бывший певчий Исаакиевского собора в Петербурге. Красивый, статный старик со сверкающе-серебряной седой головой и бородой, Василевский движется с той профессиональной, чуть театральной величавостью, какая вырабатывается участием в богослужении. Душевная болезнь Василевского проявляется, между прочим, и в том, что он считает себя не русским, а турком. Ходит в феске, здоровается не за руку, а по-восточному, поднося руку ко лбу и груди. Причудливо смешивается у него, с одной стороны, русский язык с церковнославянским, на котором не менее тридцати лет он пел в хоре, а с другой — какие-то намеки на восточные понятия и обороты.
Как-то пришел он к нам на квартиру починить сломанный стул. Лицо — сияющее, в петлицу больничного халата вдет бумажный полумесяц.
— Что это вы таким именинником?
— А нынче тезоименитство пресветлого августейшего повелителя моего, султана турецкого. Ему же служу я, дондеже есмь! — И тут же Василевский возгласил: — Благоверному государю моему, султану всея Турции, и державному семейству его — мно-о-огая лета!
От густоты и силы его баса, все еще великолепного, дзинькают стекла в окнах и стаканы на столе.
Излишне и говорить, что за малейшую, чаще всего мнимую, померещившуюся Василевскому вину врача, надзирателя, санитара Василевский возглашает им громоподобную анафему:
— Гяуру доктору Морозову — ан-нафема!
В часы досуга Василевский занимается литературой. Высоченный сундук собственной работы почти полон узких рукописных книжечек, переплетенных самим Василевским. Это его стихи. Их страшно много — ку-у-уда Пушкину! Переписанные круглым канцелярским почерком с украшениями и завитушками, они все сделаны одинаковым способом: в общеизвестных стихотворениях и песнях Василевский выбрасывает из каждого четверостишия вторую и четвертую строчку, заменяя их своими собственными! Так, некрасовское:
Прости! Не помни дней паденья,
Тоски, унынья, озлобленья!
Не помни бурь, не помни слез,
Не помни ревности угроз! —
в соавторстве Некрасова с Василевским выглядит так:
Прости! Не помни дней паденья
И дней взаимного съеденья!
Не помни бурь, не помни слез,
По коже шел когда мороз!
Есть у Василевского и оригинальные произведения, например «Ода к Османучпаше» (Осман-паша — турецкий военачальник, взятый в плен русской армией в 1853 году):
Папаша Осман!
Я — не великан!
И мне горестно зело,
Что попал ты в плен и терпишь зло!
Колмово со всеми больничными корпусами, церковью, начальной школой для детей служащих, конюшнями, оранжереей, служебными постройками и маленьким кирпичным заводом лежит западной своей стороной на берегу тихого, глубокого Волхова. По другую сторону мимо Колмова проходит шоссе — от Новгорода к бывшим Аракчеевским казармам, к живописным холмам дачной местности --">
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (30) »
Книги схожие с «И прочая, и прочая, и прочая» по жанру, серии, автору или названию:
Александра Яковлевна Бруштейн - Цветы Шлиссельбурга Жанр: Советская проза Год издания: 1963 Серия: Вечерние огни |
Александра Яковлевна Бруштейн - Суд идет! Жанр: Советская проза Год издания: 1963 Серия: Вечерние огни |
Александра Яковлевна Бруштейн - Свет моих очей... Жанр: Советская проза Год издания: 1963 Серия: Вечерние огни |
Александра Яковлевна Бруштейн - Дорога уходит в даль… В рассветный час. Весна (сборник) Жанр: Современная проза Год издания: 2015 Серия: Дорога уходит в даль |
Другие книги из серии «Вечерние огни»:
Александра Яковлевна Бруштейн - И прочая, и прочая, и прочая Жанр: Советская проза Год издания: 1963 Серия: Вечерние огни |
Александра Яковлевна Бруштейн - Цветы Шлиссельбурга Жанр: Советская проза Год издания: 1963 Серия: Вечерние огни |
Александра Яковлевна Бруштейн - Суд идет! Жанр: Советская проза Год издания: 1963 Серия: Вечерние огни |
Александра Яковлевна Бруштейн - Свет моих очей... Жанр: Советская проза Год издания: 1963 Серия: Вечерние огни |