Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк - Куку

неподвижными точками стоят ястреба. Раскаленный воздух томно не успевает остыть за ночь и с ранняго утра наливается тяжелой истомой. Глаз напрасно ищет тенистаго уголка, полоски воды, клочка настоящей сочной зелени -- ровно все, гладко и мертво. Под этим жестким ковылем лежит сухой песок или глина. С высоких холмистых мест жизнь точно сбегает в низины, где еще сохраняется болотная влажность и зеленеет осока. Кое-где, в облаке пыли, пройдет измученное стадо (гурт) киргизских баранов, покажется редкий всадник-киргиз, и опять все мертво и пусто.    Полурусское сельцо-станица Чумбаши залегло на самой границе тех уралеских увалов, которые переходят уже в настоящую равнину, гладкую и однообразную, как разостланный на полу ковер. Оно спряталось на дне вымытаго горной речонкой Сардвой широкаго оврага, и издали можно было разсмотреть только белую церковь. Летом Сардва совсем пересыхает, превращаясь в ряд гнилых луж, которыя время от времени наполняются только дождем. А между тем эта ничтожная речонка тянется на сотни верст и почти непрерывно усажена разным жильем: кошами, деревушками, станицами, промыслами. Открытыя здесь лет сорок тому назад золотоносныя розсыпи привлекли подвижную массу искателей легкой наживы и бродячий промысловый люд. С последняго пригорка у Чумбашей открывается далекий вид на промысла: земля изрыта, дымятся высокия трубы, по дороге катятся приисковыя таратайки и т. д.    Наши путешественники "подезжали" к станице уже под вечер, когда дневной зной начал спадать. Это была небольшая деревушка, в которой с трудом можно насчитать дворов полтораста; но в центре, недалеко от церкви, были только-что выстроенные каменные дома и такие же магазины. Последния пять-шесть лет сардвинское золото пошло в гору, и Чумбаши сделались временной резиденцией мелких золотопромышленников, офеней и скупщиков краденаго золота.    -- Я чувствую, что здесь будет пожива,-- говорил Куку, с удовольствием разсматривая станицу.-- Ты как думаешь, Альфонс?..    Альфонс ничего не думал. Бедняга завидовал Пикилло, который, по крайней мере, мог хоть высунуть язык от усталости, а человек лишен даже этого маленькаго преимущества. Эти проклятыя Чумбаши занимали Альфонса, как место, где можно будет наконец лечь и умереть спокойно. Как тяжело пройти пешком целых четыреста верста, когда сердце в груди треплется, как подстреленная птица, кости начинают срастаться по всем суставам,-- последнее Альфонс положительно чувствовал, особенно по утрам, когда Куку будил его, чтобы "ехать" дальше.    -- Эй, старина, что ты молчишь?-- не унимался Куку.-- Я тебе русским языком говорю: будет пожива... Мне все равно, а пожива будет.    -- Отстань, дурак...    -- К чему излишняя откровенность?    На Альфонса накатился неожиданный припадок бешенства: он схватил попавшийся под ноги камень и запустил им прямо в голову Куку. Последний благоразумно уклонился от удара и проговорил:    -- Ты сбесился, Альфонс?.. Мне все равно, но так можно голову проломить, чорт меня возьми.    -- Особенно такую пустую, как у тебя.    Из тележки показалось бледное лицо Анджелики, и Альфонс устыдился. Он опять сделал глупость, как делал глупости целую жизнь... В виде извинения он показал бледной женщине длинный нос и опять погрузился в свою апатию. Э, не все ли равно издыхать хорошему человеку или скотине? Альфонс устал, Альфонс выбился из последних сил, Альфонс хочет умереть...    А Чумбаши уж совсем близко. Даже где-то блеснула лужица болотной воды и весело заржала лошадь.    -- Это дьявол, а не человек!-- ворчал Куку, осторожно спуская свою тележку под гору.-- У меня пустая башка!.. Нужно еще посмотреть, у кого она пустая-то. Мне все равно, а я когда-нибудь доберусь...    -- Куку, перестань ворчать...-- послышался голос Анджелики из тележки.    Куку только рванул тележку и ничего не ответил.    -- Этот дьявол прикидывается мертвым, а как швырнул камнем -- дай Бог здоровому так бросить... Меткая бестия этот Альфонс! Да, пустая голова, посмотрим!    Станица начиналась жалкими лачужками, кое-как огороженными из березовых жердей и залепленными глиной. Но нашим путешественникам незачем было ехать в центр. Они еще раньше решили остановиться прямо в поле. Можно и огонек развести, и лихо выспаться прямо на траве, и сделать кое-какия необходимыя приготовления к завтрашнему дню. Куку издали заметил стоявшия в стороне от дороги пустыя телеги с поднятыми кверху оглоблями и прямо направился к ним. Э, тут и вода недалеко, можно, --">