Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк - Падающие звезды

Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович Падающие звезды

ПАДАЮЩІЯ ЗВѢЗДЫ. Разсказ.

О, сын мой, плачь:

Еще звезда скатилась...

Беранже.

I.

   В отдельном кабинете моднаго загороднаго кабака "Кружало" стояла какая-то одуряющая атмосфера. Пахло апельсинами, ликерами, едким дымом дорогих сигар и просто людьми, которые долго и много пили. Бургардт чувствовал, как у него начала тяжело кружиться голова, а вместе с ней и вся комната. Сидевший напротив него Саханов то казался ему таким маленьким-маленьким, то начинал вытягиваться в длину, точно складной английский аршин. Но хуже было всего то, когда жирное и белобрысое лицо Саханова с глазами жареной корюшки начинало струиться и переливаться, как вода. Оно, именно, струилось, и Бургардт напрасно старался фиксировать его, закрывая то один, то другой глаз. Кто-то неестественно громким голосом спорил, кто-то удушливо хохотал, где-то, сейчас на стеной, назойливо бренчало разбитое пианино, и слышалось вызывающее взвизгиванье женских голосов.   -- Эге, надо пройтись...-- соображал Бургардт, неверным движением поднимаясь со стула.   Повидимому, стул был очень пьян, потому что покачнулся и полетел на пол, а Бургардт едва удержался, схватившись за стол, причем сильно дернул скатерть и в то же время наступил на платье своей соседки Ольги Спиридоновны. Несколько стаканов опрокинулось, а из одного обдало Ольгу Спиридоновну каким-то красноватым кабацким пойлом, составленным по самому замысловатому рецепту. Ольга Спиридоновна как-то зашипела, сбрасывая с платья ломтики ананаса и апельсина:   -- В какой вы конюшне воспитывались, Егор Захарыч?   Он посмотрел на ея обозленное, вспыхнувшее красными пятнами лицо и приготовился сказать какую-то дерзость, но именно в этот решительный момент лицо Ольги Спиридоновны начало струиться, как у Саханова.   -- О, ммилая...-- прошептал Бургардт коснеющим языком.   Ольга Спиридоновна окинула его уничтожающим взглядом, брезгливо повела плечами и отвернулась. Она чувствовала, что Красавин смотрит на нее улыбающимся глазами, и не хотела показать ему, что разсердилась.   -- Почему у вас, Ольга Спиридоновна... глаза круглые?-- спрашивал Бургард, покачиваясь.-- Совершенно круглые, как. у кошки...   -- Потому что я ведьма, -- бойко ответила она, не поворачивая головы.   -- Действительно...-- согласился добродушно Бургардт.-- Удивительно, как я этого раньше не замечал... Совершенно ведьма!..   Эта маленькая сцена вызвала общий смех. Даже улыбнулся Красавин, а этого было достаточно, чтобы всем сделалось. весело. Саханов хохотал каким-то визгливым бабьим голосом, показывая свои гнилые зубы. Актер Бахтерев хохотал, запрокинув голову, а сидевшая рядом с ним натурщица Шура улыбалась просто из вежливости, потому что никогда не понимала шуток. Смеялся известный "друг артистов" Васяткин, ему вторил не менее известный любитель Петюков и только хмуро молчал капитан Шпилев, неизменный друг Красавина.   Бургардт посмотрел на всю компанию осовевшими глазами и, махнув рукой, направился к двери.   Он шел по какому-то корридору, состоявшему из хлопавших дверей и "услужающих" татар, потом спустился по какой-то лестнице, прошел мимо буфета и очутился в чахлом садике с большой утрамбованной площадкой. Везде горели разноцветные фонарики, сверху лился раздражающей волной мертвый электрический свет, перед открытой эстрадой играл плохонький оркестр. Бургард мечтал о маленьком балкончике, который вытянулся над самой водой, но ему мешал идти какой-то господин в котелке.   -- Милостивый государь, держите налево, -- грубо заметил Бургардг.   -- А вы держите направо!-- не менее грубо ответил котелок.   Это разозлило Бургардта. Он остановился перед котелком в угрожающей позе и, тыкая себя в грудь, с пьяным азартом проговорил:   -- Я -- Бургардт...-- понимаете? Скульпор Бургардт...   Котелок остановился, дерзко смерял с головы до ног знаменитаго скульптора и ответил:   -- Очень рад... Имею честь рекомендоваться в свою очередь: фабрикант Иванов... У меня фабрика никелирования живых ершей.   Ответ был достоин того места, где был дан. Бургардг почувствовал чисто кабацкое оскорбление и поднял руку, но в этот момент кто-то почтительно удержал его сзади.   -- Ваше сиятельство, не извольте безпокоиться.   Когда Бургард оглянулся, перед ним стоял лакей, татарин Ахмет. Особенно дорогие гости были распределены между прислугой "Кружала", и Ахмету --">