Олег Ильич Дарк - Смерть в гриме

Олег Дарк Смерть в гриме

Из маленького, старого, красивого городка

Он приехал, пересаживаясь с поезда на поезд.

И вместе с ним ехали и пересаживались: его

правая рука, его левая рука, обе ноги,

желудок, кишки и все остальное.

Особо следует сказать о сердце: оно

тоже вместе с ним тряслось,

Болталось в нем, как выпущенная

в пустую бочку затычка.

Покупало билеты, показывало их контролеру,

слушало стук колес

И подкладывало сырую подушку,

если есть он у сердца, то под стриженый затылок.

И вот они все здесь: в порядке выхода из тупика

Обосновались, обзавелись домком и женой-молодухой.

Но как вам новая проблема? Теперь его правая рука

Ревнует его молодую жену к его левому уху.

Из стихов Руслана М.

ЧАСТЬ 1

Признаюсь, с некоторым трепетом поднималась по знакомым разбитым ступеням. Я думала, что, когда войду, у порога будет лежать труп. Хотя этого, конечно, быть не могло. Дверь открыли, и огромная фигура заслонила проход. Вопрос был задан с неожиданной и несовременной деликатностью, что-то вроде того, что мне угодно, не помню хорошенько, и я удивилась, как мало была к нему подготовлена. Да откуда же я знаю. Я по поводу Руслана, не нашла ничего лучшего, как сказать, я. — Лариса! — Из комнаты откликнулись. — Тут Руслана спрашивают, должно быть, к тебе. Пускать? — Должно быть, он умел читать мысли через стену или по каким-то иным признакам узнавать, что получил разрешение, потому что я ничего не услышала, но фигура посторонилась. По привычке двинулась было прямо, но была поправлена: "Не сюда".

В конце длинного коридора, в котором я раньше не бывала никогда, был виден свет из двери. Верзила не отставал, и это походило на то, что меня конвоируют. Появилась мысль, что, скорее всего, уже не выйду отсюда, и ему очень удобно, сзади, а горбун только зря прождет, о чем я думала с мстительным удовольствием. Как будто он был в чем-то виноват. Но ведь это же я его сама попросила мне помочь. Но в тот момент мне захотелось, если мне и суждено погибнуть, чтобы кому-нибудь и по любой причине это доставило хоть какую-то неприятность. Убьют, разрежут на части. А чтобы добро не пропадало и так скрыть следы легче, съедят.

Эта дурацкая фраза, которая вот в таком виде и возникла у меня в мозгу, меня развеселила, и я захихикала. Так, хихикая, я и вошла в комнату, на удивление стандартно и почти убого обставленную, я во всяком случае ожидала большего, в центре которой меня встречала рослая, большеголовая, коротко стриженная девка. У Руслана, конечно, было еще беднее, но ведь его и сослали подальше с глаз, к самому входу, так, по крайней мере, я тогда думала. Ее большие серые глаза внимательно и настороженно меня рассматривали. Но, странное дело, под их взглядом я почувствовала себя спокойнее и увереннее. Вероятно, так же и ему часто бывало, что его однажды и пленило, как оказалось, навсегда, решила я.

— Вы хорошо знали моего мужа?

Я подтвердила.

— Но этого не может быть.

Я, и когда была молодой, не считала себя красавицей, но тут даже я бы обиделась. И я обиделась.

— Я ему печатала.

— А, Вы машинистка, как же я не догадалась. Я должна была догадаться. Тогда понятно. Что же вы хотели бы узнать?

— Как это произошло.

— А зачем?

Ну не могла же я ей сказать, что поклялась найти и отомстить убийцам. Тогда бы она меня стала спрашивать, по какому праву я, что поставило бы меня в двусмысленное положение.

— Ну это только для начала. Чтобы, может быть, тогда найти, кто это сделал, — мужественно призналась я.

— Вы хотите провести собственное маленькое расследование, как же я сразу не догадалась, — повторила она. — Я бы сама хотела это узнать больше всего на свете. Вы, конечно, можете рассчитывать на мою помощь. Вашим следующим вопросом будет, где я в это время была и что делала? Вы садитесь.

— Не знаю, мне надо будет еще сначала подумать.

Я осталась стоять.

— Вот я Вам сейчас расскажу.

Непоздним вечером в дверь позвонили. Жена куда-то как раз отъехала, это себе тоже заметьте, и Руслан оставался в квартире один. Запахивая халат, он опять раскрывался, а Руслан его запахивал, теряя, оступаясь и ловя на ноги шлепанцы, пошел открывать. Он нарочно по дороге громко зевал, чтобы было еще естественнее, как будто только что встал с постели. Выстрелом далеко отбросило в прихожую. Так --">