Сергей Овчинников - Ключ от острова

Сергей Овчинников Ключ от острова

Написано от руки и от сердца

Здесь не ступала нога человека

− Зачем это? – я уставился на протянутые ключи. Официант меж тем принес два запотевших бокала, и весьма вовремя – кондиционер в одиночку уже не справлялся.

Июль в Москве наконец-то расставил всё по местам – высушил лужи, расплавил асфальт, отправил сопротивлявшихся на дачи и в отпуска. Пространство внутри воображаемой городской черты вымерло и безжизненным маревом душило случайно уцелевших горожан. Наше присутствие здесь тоже спорно. Быть может, это уже и не мы, а две испаряющиеся голограммы с пунктирными следами памяти и интеллекта своих телесных хозяев, не отважившихся на личную встречу. – Да, мозг плавится вполне креативно – эту мысль я с трудом смог подумать, но сразу же перестал.

− Меня не будет год или больше – Антон мечтательно зажмурился и сделал внушительный глоток – Кому это всё доверить? Сдавать не вариант. – Пшеничная пена заискрилась в седой бороде. Он промокнул салфеткой лоб, смахнул пену, и борода снова стала в тон курчавой шевелюре – дорогой респектабельной масти перец с солью.

Квартира в самом центре, внутри Бульварного. Мебель антикварная, если не сказать – музейная, где – купленная, где – даже выкраденная из не слишком охраняемых запасников – но это уже отдельная история. Картины, гравюры, скульптуры. Дореволюционные интерьеры. Никакого ремонта, только реставрация! В ущерб удобству, да вообще всему, кроме священной аутентичности! Пол в коридоре в итоге эдаким винтом велотрека спускался к входной двери, усиливая головокружение от розового вина, столь любимого хозяином.

− Пойми, развод – только иллюзия свободы. – он придвинулся, обхватил широкий бокал, словно опираясь, и продолжал: – Есть у меня опасение, что свалившейся свободой тебя придавит, и ты сбежишь от неё, не осознав даже, что не смог ей распорядиться по-настоящему. Тебе надо обжиться на воле, ну и я буду должен тебе добренькое дельце за заботу о реликвиях.

− Да я пока только наслаждаюсь. – Соврал я и откинулся на подушки. Антошу потянуло на философию – становилось весело. Вроде и не самую приятную тему зацепил, но стало почему-то беззаботно, как в детстве. Он это умел. – Вроде пока нигде не давит, не жмет. Кстати, а почему "иллюзия"?

− У тебя что, такого не было? Когда закончил школу, потом институт, уволился с работы, а новую ещё не нашёл… Сперва ощущение абсолютной свободы. Потом догоняет… отрезвляет новыми гранями «прекрасной» НЕсвободы, только уже иного порядка. Они до поры скрыты…

− А ведь не было! – Я его перебил. То ли хмель, то ли смысл сказанного постепенно докатывался, и я тревожно заёрзал – на мягком дермантиновом

диване стало не так удобно, как минуту до этого. – Со школой – да, припоминаю что-то похожее. А потом карьера без передышки – только новые грани открывались этой самой неволи, или может востребованности. Я один-то никогда и не жил! С родителями сначала – понятно. А перед дипломом уже женился. Вот теперь только…

− Так ты сейчас в самом моменте. Что ж, наслаждайся пока. Стихи-то не начал опять писать? Моя квартирка разоблачение мифа не ускорит, но разнообразит определенно. В холодильнике роз'э, в буфете скотч – не стесняйся.

− Благодарствуйте, запас уничтожим, а стихи даже читать перестал. Свобода, по-твоему, значит, миф?

− Не пишешь – могу за тебя не переживать, видимо – он усмехнулся.

− Свобода – остров! Необитаемый! Нога человека там не ступала – приблизиться даже и то сложно невероятно. Забей на патетику – настроение хорошее – улетаю. Давай приземлим: представь воображаемую социальную шкалу – у одного края бомж в трофических язвах, у другого – мультимиллиардер без проблем с законом. Первый уже в базовых выборах: что есть, где жить и т.п. НЕСВОБОДЕН. Ну а со вторым ещё проще! Ему ЕСТЬ, ЧТО ТЕРЯТЬ! Желаете рассмотреть кого-нибудь посередине?

− Ну мы посередке как-нибудь разберемся. – я подбросил связку ключей – Куда эмигрируешь-то?

Он глянул на часы и заторопился.

− Не спрашивай пока – открытку пришлю, как устроюсь. Два часа до конца регистрации – водитель эсэмэсит исступленно. Теток води – сколько духу хватит, но на пушкинском диване – ни-ни и буфет французский побереги. – Он запнулся – Стоп. Забудь, что я только что сказал. Сам глубину своей --">