Джеймс Грэм Баллард , Жорж Батай , Морис Бланшо , Анджела Картер , Брайан Уилсон Олдисс , Антонен Арто , Ален Роб-Грийе , Пьер Клоссовски , Жюльен Грак , Роберт Кувер , Уолтер Абиш , Кэти Акер , Раймон Руссель , Эрик Шевийяр , Джон Симмонс Барт , Майкл Бродский - Locus Solus. Антология литературного авангарда XX века

LOCUS SOLUS Антология литературного авангарда XX века в переводах Виктора Лапицкого Издание второе, дополненное и переработанное

От составителя

Пафос настоящего издания кроется в растущей недоступности ряда существующих и даже опубликованных переводов: собранные здесь тексты в подавляющем своем большинстве уже печатались в периодике — как правило, малотиражной или самиздате, подчас в искаженном виде, подчас анонимно. Лишь один перевод взят из книги, лишь один должен вскоре войти в книгу; один из авторов переведен специально для настоящего издания. Тексты подверглись минимальной правке. Предпосланные каждому автору краткие справки тоже в большинстве своем брались из старых публикаций и практически не подвергались переработке; этим объясняется большой разнобой в их тональности и направленности. Надо учесть, что собранные здесь переводы создавались на протяжении полутора десятков лет (самый старый из них — по-видимому, «Дорога» Жюльена Грака, середина, если не начало, 80-х; бо́льшая часть сделана на рубеже 80-х и 90-х годов, когда еще не было коммерческих приманок, влекущих к крупной форме), и если сами переводы, надеюсь, достаточно вневременны, то соответствующие преамбулы невольно отражают чересполосицу условий своего возникновения — как в плане исторических эпох, так и в плане редакционно-издательских установок и потенциальной аудитории.

Состав сборника во многом случаен; он отражает, с одной стороны, мои (меняющиеся) вкусы (ничто не делалось на заказ), с другой — превратности опять же моей жизни: ведь для того, чтобы перевести короткий рассказ или эссе, в отличие от крупной формы, подчас достаточно просто вспышки взбалмошности. Из взаимодействия этих двух случайностей и родилась неожиданно стройная композиция данной книги, где шесть французских авторов, по случайности все как один — прославленные представители классического «высокого» модернизма, уравновешиваются шестью же более молодыми и практически неизвестными отечественному читателю представителями англоязычного постмодернизма (4:2 в пользу Америки, что, по-видимому, соответствует раскладке литературных сил). Другая счастливая случайность: довольно, на мой взгляд, удачное в смысловом плане расположение текстов практически диктуется хронологией (небольшие ее нарушения возможны в районе франко-английской границы, где трудно отследить точную историю публикаций).

И еще про историю. Наверное, стоит напомнить, что за вычетом Роб-Грийе (и в какой-то мере, наверное, Олдиса) все эти переводы вводили в свое время новых, совершенно отсутствовавших по-русски авторов.

В. Лапицкий

P. S. — ко второму изданию. Пафос остался почти тем же (он — в быстро достигнутой недоступности первого издания), но определенное изменение как формата (с дважды шесть на дважды восемь авторов), так и издательской, т. е. внешней, идеологии (добиться на сей раз определенной репрезентативности казавшейся ранее случайной выборки) привело и к отдельным заменам одних произведений другими, и к дальнейшему проникновению на страницы настоящей книги отрывков из уже опубликованных или готовящихся к публикации полных текстов. К тому же за прошедшее время многие авторы первого издания отыскали наконец себе место на полках наших книжных магазинов и библиотек, утратив статус таинственных незнакомцев. Тем не менее поступаться алеаторичным волюнтаризмом первого издания (пусть и слегка утратившим формальную красоту его конструкции) не хотелось; надеюсь, что, сделав очередной шаг по дороге к хрестоматии, эта книга все же недостаточно прониклась дидактикой и остается антологией — т. е. букетом, предметом чисто эстетической природы, утилитарным лишь по совместительству.

РАЙМОН РУССЕЛЬ Raymond Roussel

Трудно отыскать во всей мировой литературе более причудливую и экзотическую фигуру, чем Раймон Руссель (1877–1933). Миллионер-эксцентрик в жизни, на редкость последовательно непризнаваемый гений в официальной словесности, он стал харизматической фигурой чуть ли не для всех сменявших друг друга воинствующе-авангардных (и подчас друг другу враждебных) течений и групп во французской литературе (сюрреализм, патафизика, УЛИНО, новый роман, структурализм и постструктурализм…). Огромное влияние разбор его «текстовых машин» оказал и на становление мысли Мишеля Фуко, автора трактата «Раймон Руссель» (1963).

--">