Антун Шолян - Гавань

Антун Шолян Гавань

Какая дорога ведет к гавани Предисловие

Кто из нас, живущих в конце второго тысячелетия, не испытывал апокалипсического ужаса, узнавая об очередном самоубийственном акте современной цивилизации. Заглянувшие в космос, все мы сегодня представляем, сколь он мал и хрупок, наш плывущий в черной бесконечности шарик голубой. Но порой кажется, что причастившееся тайн мироздания человечество задалось целью истребить себя.

Как это бывает? Почему так получается? Вроде бы хотим хорошего, загораемся энтузиазмом созидания, строим грандиозные прожекты… Но вот бумажная мечта переселяется в реальность, и происходит непостижимое. Вдруг оказывается, что «…стройка движется сама по себе… Демоническое существо, аморфная неорганическая амеба, имеющая свое собственное сознание, немилосердный механический мозг, который исполняет некое только ему одному известное задание и (слюняво, ядовито, жадно) захватывает, пережевывает и переваривает все, к чему прикоснется своим жалящим, просачивающимся внутрь жертвы телом». Это строки из «Гавани». Трагическая, как реквием, повесть югославского писателя Антуна Шоляна, нашего современника, пронизывает душу жгучей болью, потрясает ум, судит грехи наши, но и ведет — через катарсис — к надежде на спасение, к осознанию выхода.

…У инженера Деспота не сложилась жизнь. Он принадлежит к породе тех бедствующих по всему миру «гамлетов», которых у нас в стране до недавних пор называли не иначе как «хлюпающими интеллигентами». Он, конечно, талантлив, любит свое дело, но у него плохо развит «локтевой сустав», и оттого стал он на земле «случайным попутчиком» обстоятельств, людей, собственной судьбы. Человек средних лет, Деспот живет с ощущением, что пропустил свой поезд, что мелькание дней и забот это вовсе и не жизнь, а так — унылая поденщина. И вдруг вспыхивает свет, мечта — Гавань!

Будто сама Судьба услышала, как его душа, томящаяся по подвигу, жаждет осуществления, и вот бросила щедрый, ему лично предназначенный дар. В забытой Богом и людьми Мурвице (это полугород-полудеревня, где прошла жизнь предков Деспота и где стоит его отчий дом) разворачивается великая стройка. В горах над Мурвицей геологи нашли нефть, срочно нужен нефтепровод к морю, причал для танкеров. Деспота назначают главным инженером строительства гавани.

Он видит в этом указующий перст Провидения: кто же, как не он, должен возрождать к новой, полнокровной жизни прозябающую в патриархальности Мурвицу? Пусть Деспот и не испытывал к ней особых ностальгических чувств… Он и Мурвица воскреснут вместе!

Бедный Деспот! Он не подозревает, что роль Провидения взяли на себя люди, которым просто выгодно его родство с Мурвицей, которые уже все наперед просчитали и собираются использовать наследственный авторитет Деспота среди местных жителей против самих этих жителей. В лапы дельцов бросила Деспота не судьба, а его энергичная Магда, ведущая за спиной мужа хитрую игру.

…Мы уже читали немало повестей и романов о варварском вторжении технического прогресса в естественный, освященный обычаем уклад жизни, мы давно знаем, что насильственный рай заколдованно оборачивается казарменным адом. Упомяну лишь распутинскую повесть «Прощание с Матерой». Матера… Мурвица… «Бактерии порчи мира всегда носятся в воздухе, как зародыши смерти… И все, что бы человек ни предпринял, неминуемо должно предстать в искаженном виде, превратиться в абсурд или злодеяние». Но в отличие от наших писателей-деревенщиков Антун Шолян далек от противопоставления деревни городу, он вовсе не идеализирует этих отрезанных от смрада цивилизации и потому лучше сохранившихся провинциальных жителей. Им просто повезло немного отстать от века. Но человек везде человек и, стоит лишь ему «хорошо объяснить», готов поддаться соблазнам. Стоицизм сопротивления зависит отнюдь не от места жительства. Распутинская бабка Дарья, так же как и шоляновский старик Дуям, живи они хоть в пустыне, хоть в суматошном Нью-Йорке (куда собрались, кстати, тетки Деспота) остались бы такими, как они есть, ни от каких искушений не потеряли бы душу и голову.

Когда же по капризу прочерченной на бумаге линии (здесь пройдет магистраль) стали уничтожать могилы старого кладбища и ломать часовню, Деспот восстал. Он, инженер-строитель, впервые, может быть, задумался о смысле своего дела: зачем дорога, зачем мост, зачем гавань, --">