Иннокентий Федорович Анненский - Трилистники

Иннокентий Анненский Трилистники

Трилистники (1906–1915)

^{ИЗ СТАРОЙ ТЕТРАДИ}

ТОСКА МАЯТНИКА

Неразгаданным надрывам

Подоспел сегодня срок:

В стекла дождик бьет порывом,

Ветер пробует крючок.

Точно вымерло все в доме

Желт и черен мой огонь,

Где-то тяжко по соломе

Переступит, звякнув, конь.

Тело скорбно и разбито,

Но его волнует жуть,

Что обиженно — сердито

Кто-то мне не даст уснуть.

И лежу я околдован,

Разве тем и виноват,

Что на белый циферблат

Пышный розан намалеван.

Да, по стенке ночь и день,

В душной клетке человечьей,

Ходит — машет сумасшедший,

Волоча немую тень.

Ходит — ходит, вдруг отскочит,

Зашипит — отмерил час,

Зашипит и захохочет,

Залопочет, горячась.

И опять шагами мерить

На стене дрожащий свет,

Да стеречь, нельзя ль проверить

Спят ли люди или нет.

Ходит-машет, а для такта

И уравнивая шаг,

С злобным рвеньем «так-то, так-то»

Повторяет маниак…

Все потухло. Больше в яме

Не видать и не слыхать…

Только кто же там махать

Продолжает рукавами?

Нет. Довольно… хоть едва,

Хоть тоскливо даль белеет,

И на пледе голова

Не без сладости хмелеет.

КАРТИНКА

Мелко, мелко, как из сита,

В тарантас дождит туман,

Бледный день встает сердито

Не успев стряхнуть дурман.

Пуст и ровен путь мой дальний…

Лишь у черных деревень

Бесконечный все печальней,

Словно дождь косой, плетень.

Чу… Проснулся грай вороний

В шалаше встает пастух,

И сквозь тучи липких мух

Тяжело ступают кони.

Но узлы седых хвостов

У буланой нашей тройки,

Доски свежие мостов,

Доски черные постройки,

Все поплыло в хлябь и смесь

Пересмякло, послипалось…

Ночью мне совсем не спалось

Не попробовать ли здесь?

Да, заснешь… чтоб быть без шапки.

Вот дела… — Держи к одной!

Глядь — замотанная в тряпки

Амазонка предо мной.

Лет семи всего — ручонки

Так и впилися в узду,

Не дают плестись клячонке

А другая — в поводу.

Жадным взглядом проводила

Обернувшись, экипаж

И в тумане затрусила,

Чтоб исчезнуть, как мираж.

И щемящей укоризне

Уступило забытье:

«Это — праздник для нее.

Это — утро, утро жизни».

СТАРАЯ УСАДЬБА

Сердце дома. Сердце радо.

А чему?

Теню дома? Тени сада?

Не пойму.

Сад старинный, все осины —

тощи, страх!

Дом — руины… Тины, тины

что в прудах.

Что утрат-то!.. Брат на брата…

Что обид!

Прах и гнилость… Накренилось…

А стоит…

Чье жилище? Пепелище?..

Угол чей?

Мертвой нищей логовище

без печей…

Ну как встанет, ну как глянет

из окна:

«Взять не можешь, а тревожишь,

старина!

Ишь затейник! Ишь забавник!

Что за прыть!

Любит древних, любит давних

ворошить…

Не сфальшивишь, так иди уж:

у меня

Не в окошке, так из кошки

два огня.

Дам и брашна — волчьих ягод,

белены…

Только страшно — месяц за год

у луны.

Столько вышек, столько лестниц —

двери нет.

Встанет месяц, глянет месяц —

где твой след?..»

Тсс… ни слова… даль былого —

но сквозь дым

Мутно зрима… Мимо, мимо…

И к живым!

Иль истомы сердцу надо

моему?

Тени дома? Шума сада?..

Не пойму…

ТРИЛИСТНИК БАЛАГАННЫЙ

СЕРЕБРЯНЫЙ ПОЛДЕНЬ

Серебряным блеском туман

К полудню еще не развеян,

К полудню от солнечных ран

Стал даже желтее туман,

Стал даже желтей и мертвей он.

А --">