Вера Анатольевна Павлова - Линия соприкосновения

Вот и конец карнавала.

Ты на меня накричал.

Я на тебя намолчала.

Оба сожгли корабли.

Оба потерям немалым

счёт подвели. И пошли

спать под одним одеялом.

●

Да, любовь до гроба.

Да, дураки оба.

А что после него?

Меньше на одного.

Дура дурой стою

на зыбучем краю

над твоею могилой

и люблю тебя

с удвоенною силой.

●

Живот:

жив от.

Спина:

спи на.

●

Не воспевалось в одах,

но стоит сотни од

блаженство после родов

ложиться на живот,

рубашку заливая

излишком молока,

подушку обнимая

обеими рука-

●

Поздняя услада?

Эй, разуй глаза!

В слове послезавтра

спрятана слеза,

яма в слове память.

Гордый нувориш,

ты готов оплакать

всё, чем дорожишь?

●

Брассом, кролем

и фристайлом

речку скроллим

и листаем,

и кувшинки

баттерфляем

по ошибке

опыляем.

●

Творчество — вечный двигатель

внутреннего сгорания.

Энергоёмок. Выгоден.

Арии умирания —

высшие достижения

Верди, Пуччини, Вагнера.

Трудности воскрешения.

Крики с галёрки: «Автора!»

●

Не взбирайся на треножник —

ты не выучил урок,

ты играешь, как сапожник,

как сапожник без сапог,

как сапожник без таланта,

как сапожник без руки,

как сапожник, оккупанту

целовавший сапоги.

●

Я никогда не узнаю,

где тебя похоронили,

я никогда не осмелюсь

спросить об этом у мамы.

Могла бы спросить у папы,

но папа теперь с тобою,

сестра моя смерть, Людмила,

1968–1969.

●

Мигрень. Тошнота. Ломóта.

Расставивший локти сосед.

За десять часов полёта

постарела на десять лет,

помолодела на двадцать,

в зелёный вбежав коридор.

Раскинуть руки. Обняться.

Прижаться. Стоять. До сих пор.

●

Волос долог. Коротка

жизнь. Любим обидчик.

Попила из родника.

Капает с косичек.

●

Знаменит, обласкан чернью

и почтением коллег,

cello-век с виолончелью

коротает cello-век.

Увлечённость. Безупречность.

Пассакалия. Каприс.

В каждом звуке — cello-вечность.

Крики браво. Жизнь на бис.

●

Любила ли я отцов

(не спрашивай, пожалей!)

невылупившихся птенцов,

малюсеньких лебедей?

Нелепое па-де-де.

Испуганный кордебалет.

Гостиничное биде.

Да. Нет. Да. Нет. Да. Нет. Да. Нет.

●

Счастье: вездесь, сейчасто.

Музыка за стеной.

Ну же, зубная паста,

в тюбик вернись родной!

Трудно живётся милым.

Музыка, говори,

станут ли снова мылом

мыльные пузыри?

●

Прелюдия ласки.

Соития фуга.

Боялись огласки,

любили друг друга,

кончали, тихони,

на левой педали,

сурдину ладони,

мыча, целовали.

●

в тёплый лепет

вслушиваться всласть

ласка лепит

обжигает страсть

хлопком чистым

застилать кровать

с керамистом

спать и засыпать

●

Отказать не могу,

мзду приявши махонькую,

отдаюсь языку,

мастерски подмахиваю.

— Ты велик, ты могуч, —

льщу ему, умасливаю, —

не забудь, не замучь

опытную, ласковую.

●

всё перемелется

всё устаканится

туча рассеется

небо останется

друг образумится

враг перебесится

всё образуется

уравновесится

●

Первый подснежник

не донесла до вазы —

растаял в руке.

●

Если не о чем говорить,

но есть, о чём целоваться,

что остаётся? Брить, стелить,

терпеть, обидеть, спрягаться

безошибочно — гнать, держать,

вертеть, смотреть и не видеть,

и не слышать, дышать, дышать,

зависеть и ненавидеть.

●

Как хорошо в музее!

Спит фараон анфас,

цокают карусели

краснофигурных ваз,

тайное спорит с явным.

Что предпочтёт красота —

совокупляться с фавном,

грудью кормить Христа?

●

болят корни ресниц

болят фрукты глазниц

болят пломбы в зубах

болят пробки в ушах

болят мысли в мозгу

болит слеза на бегу

болят в полёте слова

болит голова

●

Над схваткой птицы.

Под схваткой черви.

Тысячелицы,

безлики, чей вы

приказ капризный

принять готовы?

Больницы. Тризны.

Могилы. Вдовы.

●

Казнить, нельзя помиловать.

Плачу, молюсь, негодую,

силюсь решётку выломать,

переместить запятую.

Пёрышком бойким сор мести,

задумываться над рифмой

стыдно узнице совести

собственной, неодолимой.

●

Крылья дал светлячку,

а светлячихе — нет:

волоком волоку

маленький тихий свет.

Птица поёт: убью.

Травы