Рюрик Ивнев - Самосожжение. Книга стихов 1912-1916

Рюрик Ивнев Самосожжение. Книга стихов 1912-1916 гг.

Самосожжение

Книга стихов

1912–1916 гг.

Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв.

Апокалипсис, III, 1.

«Мы знаем наши ошибки…»

Мы знаем наши ошибки,

Господь простит их нам,

Когда в небе, как волны, зыбкий,

Зажжется звездный храм.

Придем с тобою в поле

В полуночный, урочный час.

Здесь будем молиться на воле

В последний, в последний раз…

Москва. 1912.

«Тебе, Создатель, я молюсь…»

Тебе, Создатель, я молюсь,

Молюсь, как раб немой, покорный.

Сегодня я – как тать тлетворный,

Но завтра я преображусь.

Тебе, Создатель, я молюсь,

Молюсь! Дрожит и ноет тело,

Молитва новая созрела,

И я, как Ангел, вознесусь.

Сгорит ненужный пепел – тело,

Но дух над миром воспарит.

Пусть плоть и кровь в огне горит:

Душа моя заголубела.

1912.

«Храм. Святые песни и печали…»

Храм. Святые песни и печали,

Взоры к Небу все обращены.

У святых, расстегнутых сандалий

Руки девы, мужа и жены.

Сверху Дух святой и величавый

Льет туман – святую благодать.

Здесь равны все, радостны и правы,

На душе – горящая печать.

И горят над этим морем чистым

Над толпой, склоненной у Креста,

Свечи желтые в мерцаньи мглистом,

И ноют их желтые уста.

Эта песнь звучит во мгле негромко,

И не всем понять ее напев;

И душой невинного ребенка

Стала вдруг душа моя, прозрев.

И, склонив дрожащие колени

Пред огнем – горящим и живым,

Я стоял, рыдая средь молений

И глотая ладан – синий дым.

1912.

«Последний час… Я руку поцелую…»

Последний час… Я руку поцелую

Тебе, святая.

Гляжу наверх. Там бездну голубую

Я замечаю.

Внизу костер. И пламень восхищенный

Жжет, лобызая,

Меня, меня, мой профиль утомленный,

Не угасая.

1912.

«Глаза полузакрыв, вдыхая пламень яркий…»

Глаза полузакрыв, вдыхая пламень яркий,

Душой проснувшейся я несся к небесам.

Молился я из тьмы примчавшимся часам,

Что дали смертному бессмертные подарки:

Любви стозначный смысл и мысли трепет жаркий..

Я вышел за предел. Рукою твердой сам

Дал Огнь пронзающий лицу и волосам,

И, дрогнув, пала цепь, и пали жизни арки.

И вот иная жизнь, как явь, проникла в кровь,

Рождая новые, незнанные начала.

Душа в томлении безмолвном задрожала,

Познав все скрытое и скрытую любовь.

Внизу костер горел, измученный до ала,

И озаряла Верх – Божественная Новь.

Москва. 1912.

«Через слезы, через кровь, через боли…»

Через слезы, через кровь, через боли

Я к пристани тихой приду,

В своей переменчивой доле

Я стороны хорошие найду.

И буду довольствоваться малым,

И тихие слова понимать,

Весною питаться снегом талым,

И нищенку обнимать.

Насмешки, ядовитые шутки

Я с улыбкой отстраню.

Мой близкий, мой дальний, мой чуткий,

Я свое прошлое хороню.

Петербург. 1913.

«Я буду ждать нашей встречи…»

Я буду ждать нашей встречи

И четки перебирать.

Будут медленно таять свечи

И огоньки дрожать.

Книгу маленькую держать я буду

На коленях худых.

Я слов никогда не забуду

Твоих.

1913.

«Мне стыдно громко молиться…»

Мне стыдно громко молиться

И стыдно об этом говорить,

Хочется куда-нибудь укрыться,

Обо всем забыть.

Чулан ли, заброшенный садик,

Или жаркий чердак…

Чтобы все осталось сзади,

А впереди был новый знак.

Мне стыдно признаться во многом,

Но когда-нибудь я пойду

Туда, где, отмеченные Богом,

Зажигают восковую звезду.

Молиться, молиться, быть может,

Чем тише, тем лучше мне.

Ах, кто мне, кто мне поможет

Найти любовь в огне!

1913.

«Можно выйти из тела…»

Можно выйти из тела,

Точно из комнаты, закрыв дверь,

И пойти в глубь леса смело

И сказать: Подойди, зверь!

Можно взять лапы медвежьи

И к ним припасть…

И с людьми встречаться реже,

И целовать пасть.

Будут ветки хрустеть звучно,

Йоги заплетаться во мху.

Нет! Не будет никогда скучно

Преклоняться стиху.

Можно выйти из тела,

Из проклятой комнаты, закрыв дверь на --">